Время лечит
О рыцарь мой! Все скрыто тьмой,
Миг встречи недалек,
И в час желанный благоуханный
Повеял ветерок.
Покой везде.
В своем гнезде Умолк певец дневной.
Я знаю, это - любви примета,
Но где же рыцарь мой?
("Рыцарь" В.Скотт)
Венчание Винифрида и Гортензии состоялось через 3 дня после приезда жениха.
Принцесса Изабелла со страхом представляла, как воспримет это известие ее вспыльчивая сестра.
Но Вивиана ни словом, ни жестом не показала волнения или обиды.
- Надеюсь, они будут очень счастливы, — только и сказала она, прилаживая на голове новый золотой обруч.
Что при этом происходило в ее душе, кроме нее самой, не знал никто.
Королева, конечно, догадывалась, но чем могла она помочь дочери?
Сама изведавшая в прошлом муки ревности, любившая тайно и без надежды на взаимность, она была вознаграждена судьбой, и еще как! Ее избранник тоже отдал ей свое сердце, они стали не только возлюбленными, но и единомышленниками, лучшими друзьями.
Но будет ли такое чудо взаимной любви у ее дочерей? Ведь знатность и богатство не приносят счастья, а дети владетельных особ часто вступают в династические браки без всякой любви.
Следующие несколько дней Вивиана вела себя с несвойственной ей сдержанностью. Была неразговорчива, и время, в основном, проводила на конных прогулках.
- Она просто терпит, — говорила королева. — Гордость не позволяет ей показать свою боль.
- Вот и хорошо, — отвечал король. — Перетерпит боль и только станет сильнее.
- Но ей всего четырнадцать лет! Не слишком ли сильна эта боль для нее?
Он помолчал, вспоминая другую девочку, с точно такими же огромными карими глазами и непокорными кудряшками. Та перенесла страдания, какие Вив и не снились. Но она была терпелива и удивительно жертвенна. А Вив пошла характером в отца, который привык всегда добиваться своего и не принимал отказов. Ни в чем. Это качества мужчины и воина, но девочке хорошо бы побольше мягкости.
- Может, боль и тяжеловата, — сказал он наконец. — Но и Вив — не размазня. Справится.
Азарика и Изабелла старались отвлечь Вив от горьких мыслей.
Из гордости принцесса ни за что не поддержала бы разговоров о Винифриде. И, зная это, мать и сестра пустились в воспоминания о прежних годах. Вив всегда любила это и, как в детстве, хохотала и хлопала в ладоши в особенно интересных местах.
- Помнишь, Вив, как ты потерялась под столом? — спросила Изабелла.
И мать, и дочери дружно рассмеялись при этом воспоминании.
Когда Вив было лет пять, она как-то раз, в холодный осенний день, заигралась со своим любимцем — ирландским волкодавом. Зал приемов был в тот час почти безлюден, лишь несколько прислужников подбрасывали дрова в отапливавшие огромное помещение очаги. Дров здесь не жалели, но такой зал быстро не протопится, и маленькая Вив, несмотря на теплую одежду и меховые сапожки, слегка замерзла. Хотела было побежать на поварню и попросить чего-нибудь горячего, чтобы согреться, но тут в коридоре послышались голоса Изабо и Ги, звавших ее. Вив мигом спряталась под стол, туда же утянула за собой и собаку. Сидела там, посмеиваясь и воображая, как брат и сестра будут ее искать, а она выскочит и диким рычанием напугает их. Но детей что-то отвлекло, или они просто не нашли ее и побежали в другие залы. А маленькая принцесса, пригревшись в обнимку с огромной собакой, заснула прямо под столом.
Сколько она проспала, точно неизвестно, но проснулась она от страшного грохота откуда-то сверху. Будто бы на столешницу грохнулся здоровенный камень, выпущенный осадным орудием. И сразу раздался голос ее отца:
- Введите пленного.
Вив догадалась: отец вернулся не в духе и швырнул на стол свои чешуйчатые боевые рукавицы.
Чуть позже король грозно произнес:
- Ты еще смел меня уверять, конунг Бьярни, что всегда соблюдаешь договоренности! А чьи люди грабили в окрестностях Орлеана?
- Я, о великий конунг франков, не нарушал договор! — ответил голос, по силе мало уступавший королевскому. — Я, в точности как мой дядя, конунг Сигурд, что теперь пирует в Вальхалле, всегда соблюдаю…
- Да, ты и правда в точности как твой дядя, и доверия заслуживаешь... так же, как он!
- В чем же тогда ты винишь меня, великий конунг? - не уловил сарказма пленный датчанин. - Почему повелел схватить меня?
- Тебя пленили, когда ты осаждал один из моих городов, смею заметить.
- Как же мне было его не осаждать? Ты отказался платить отступное.
- А я должен был?
- Конечно, о конунг. Ты просто запамятовал, что именно об этом была у нас договоренность с твоим предшественником, конунгом Карлом Толстым! Ты сместил его с престола, и он просто не смог выполнить…
Договорить он, видимо, не успел. Вив из-под стола услышала звук, будто бы в воздухе просвистело что-то еще, потяжелее камня, а затем это «что-то» тоже грохнулось на столешницу с воплем «О проклятый сын Локи!»
О, конечно же, ее папа наказал наглеца, посмевшего непочтительно с ним говорить!
И она, не на шутку напугав разбуженного волкодава, выскочила из-под стола, потрясая маленькими кулачками, с торжествующим воплем:
- Сам ты сын Локи! Так тебе и надо! Грубиян!