Когда я выросла, обо мне стали говорить:
— Принцесса Изабелла напоминает прекрасную фею, что танцует по ночам у лесного озера!
Так говорили, в основном, простые люди. А знатные сравнивали с греческими богинями.
— Дочь короля Эда и не может выглядеть иначе! — шептались придворные дамы, и иногда было не разобрать, кому они хотят польстить — мне или отцу, в которого они все влюблены.
А отец любит только матушку, моих братьев и нас с Вив! Ну и еще он любит войну и победы. Особенно если попадается достойный, сильный противник. Поэтому все думали, что не миновать войны с королем Арнульфом, тем более, что желающих ослабить обоих королей, заставив их вступить в противоборство, было предостаточно. Долгое время между моим отцом и Арнульфом Каринтийским был некий вооруженный нейтралитет. Признавая силу соперника, ни один из них не посягал на территорию или права другого, но при этом оба неусыпно наблюдали, что там, в своих владениях, поделывает его венценосный сосед. Я читала в книге, что вот так охраняют свои владения могучие тигры!
Однако же, незадолго до смерти короля Арнульфа, когда его здоровье подточили как собственные непокорные вассалы, так и жестокие мадьяры, с которыми наш сосед смолоду воевал, он пошел на сближение с моим отцом. Результат — они договорились насчет моего брака с Ратольдом. Наверно, лучшей партии не сыскать, даже если перебрать всех принцев подходящего возраста.
Ратольд — это один из сыновей Арнульфа. Вообще все сыновья этого короля, кроме самого младшего, Людовика, бастарды. Но это не имеет ровным счетом никакого значения, ведь и наши с Ратольдом отцы родились вне брака, а все же стали королями.
Ратольд — ровесник моего брата Рауля, то есть ему 23 года. Я видела своего жениха лишь раз, когда он приезжал в Компьень. Разумеется, тогда было объявлено, что молодой герцог Мерано приехал решать важные государственные дела, на самом же деле — посмотреть на меня. Видимо, он остался доволен, потому что вскоре прислали посольство сватать меня.
Ну, а я? Вы спросите, нравится ли мне мой жених? Что ж, он красив и серьезен. Я слышала, что он, как и я, любит читать и немало способствует тому, чтобы переписывалось как можно больше книг, чтобы старые и ветхие фолианты восстанавливались. Уже одно это располагает меня к нему.
- Но этого, по-моему, все же недостаточно, чтобы полюбить! - заметила как-то Вив.
Матушка, присутствовавшая при этом разговоре, возразила:
- Не стоит воспринимать все слишком уж буквально. Общие интересы и сходные взгляды делают супругов единомышленниками, а это важно для семьи. Страсть же без взаимопонимания может быстро иссякнуть.
Мой шутник-братец Анри посмеивается над Ратольдом. Ведь он был королем Италии всего один месяц, и то номинально, а потом ему пришлось оттуда бежать («роняя сабо» — так сказал Анри, и все долго смеялись), спасаясь от Ламберта Сполетского. Но ведь Ратольд был в то время ребенком, и если бы его отец не заболел тогда столь тяжело, никто бы не дерзнул напасть и отобрать корону! В конце концов, король Арнульф оставил Ратольду богатейшее герцогство Мерано.
Конечно же, мы с матушкой сразу принялись выискивать и читать все, что могло пролить нам свет на это Мерано. Оказывается, оно расположено в северной части Италии и отличается мягким климатом и удивительными красотами природы.
Жених скоро приедет за мной, и в Компьене состоится наша свадьба. О, конечно же, мы не сразу уедем, будут еще великолепные празднества, пиры, балы, рыцарские состязания и охоты — как до, так и после венчания. О, сделать бы так, чтобы они продлились как можно дольше!
Сколько не стараются мои братья и сестра развеселить меня, а на душе все равно печаль. Ведь я уезжаю из родного Компьеня, из Франции, от моей дорогой семьи. Я не знаю, когда я увижу их снова. Мы живем во времена, когда слишком многое препятствует дальним поездкам. Зимой это бури и снегопады, полностью заносящие дороги, деревни, даже города и аббатства. Летом же постоянно кто-то с кем-то воюет, что тоже не способствует путешествиям. И если уж нам, знати, нелегко перемещаться из города в город, то уж простые люди редко бывают где-либо дальше соседнего села. Ах, все это я говорю, чтобы отвлечься, а сама чувствую и знаю одно: нигде я не буду такой счастливой, как в родной Нейстрии!
Хоть герцогство Мерано и превозносят за его великолепие и дивный климат, сомневаюсь, чтобы там был такой замок, как наш Барсучий Горб, такой же мощный и столь же овеянный легендами. Замок построен не так уж давно, незадолго до женитьбы моего отца на матушке, и стал его подарком в день их помолвки. И уже столько историй связано с этим владением, самых разных, от жестоких до романтических. С детства мы с сестрой слушали, затаив дыхание, как рассказывали эти истории старые воины и замковые слуги, и переносились то в страшную сказку, то в героическую балладу, то в любовную песню голиарда (голиард — странствующий актер; то же, что гистрион в период раннего средневековья — прим. автора). Но больше всего мы любили, когда рассказывала мама! Ей было неполных семнадцать лет, когда она вместе с воинами-мужчинами шла на штурм этого замка и победила в поединке жестокого Тьерри, наводившего ужас на всю округу! Тогда она и получила право носить рыцарский пояс. А из-за этого замка было ещё немало проблем, и маме не скоро удалось сменить боевые доспехи на шелк и парчу. О, я никогда не смогла бы так, как она, ведь я ужасная трусиха. Стоит лишь представить, как матушка сражается, стоя спина к спине с моим отцом, с самыми настоящими врагами, и это не учебный бой, и оружие у всех остро отточенное, смертоносное, и холодеют кончики пальцев, и я вынуждена прерывать свою работу. Ведь я переписываю старинные книги! Да, и единственный серьезный труд, за который мне не стыдно — я записала все услышанное и назвала эту работу Хроника владения Барсучий Горб. Но пока это все, на что меня хватило.