В сгустившемся тумане из-за разрушенного бастиона навстречу Вив выехал всадник.
— Прекрасная Вивиана, это тебя я здесь вижу?
— Ты до такой степени удивлен встречей, что даже не поздороваешься, дон Мартин?
— О, прости, Вивиана. Я приветствую тебя. Но я действительно удивлен. Что ты делаешь здесь одна, и в такую погоду?
— Для меня это хорошая погода. Хотя для тебя, наверно, странно, ведь в Наварре, я слышала, дожди идут не часто.
— Да, верно, погода там почти всегда солнечная, а дождей мало, и я не привык к ним. Мне почему-то с детства становилось слегка грустно и не по себе, если начинался дождь. Как будто кто-то плачет!
— Но ты так и не рассказал мне, что подвигло тебя приехать в Нейстрию из своих благословенных краев.
— Да просто дела, прекрасная девица! Поручение моего короля, если тебе интересно.
Я должен был ехать в Компьень с посольством графа Ордоньо Арана, но задержался по некоторым причинам. Ну и в результате в сопровождении всего лишь двоих слуг пустился догонять дона Ордоньо. Здесь я должен был присоединиться к нему. Но, как ты верно заметила, конь у меня хороший, и я прибыл к месту встречи раньше тех, кого догонял! И вот теперь сам ожидаю их.
— И коротаешь время, прогуливаясь под дождем, совсем один?
— Да! Решил осмотреть окрестности. К тому же, мне говорили, что здесь уже очень давно нет разбойников, а волков сейчас опасаться еще рано.
— Все верно, — кивнула Вив.
— Барсучий Горб — личное владение и любимая резиденция королевы, так ведь? — вдруг спросил Мартин.
— Да, и это верно.
— Тогда понятно, почему здесь так спокойно. Видимо, Эд Робертин очень бережет покой своей супруги.
— Король Эд бережет всех своих верных, — в голосе принцессы мелькнули горделивые нотки. — И потому беспощаден к преступникам на своих землях.
— Я так и подумал.
И Мартин кивнул на руины замка, а затем указал на молодой лес.
— Это очень давний закон, — холодно кивнула принцесса. — Он суров, но справедлив, и в Нейстрии соблюдается неукоснительно. Разве у вас в Наварре не существует нечто подобное?
— Что было здесь прежде, Вивиана? — резковато бросил Мартин, не отвечая на ее вопрос.
— Если ты имеешь ввиду развалины, поросшие кустами, то они были замком Понт ле Шене.
— И замок постигла участь быть разрушенным, ибо его хозяина обвинили в измене королю?
— Да, — жестко ответила она. — И не просто обвинили. Измена была доказана.
Губы рыцаря из Наварры сложились в усмешку, одновременно горькую и саркастическую.
— Итак, в соответствии с законом, этот замок был разрушен, а строевые леса вырублены, — сказал он. — А владелец замка предан казни.
— Ты видишь, Мартин, что лес вырос новый. А замок… Сам понимаешь, его никто не стал бы разрушать, будь он здесь стратегически важен. Но настолько близко от такого замка, как Барсучий Горб, в нем просто не было смысла. А тем, кто еще мог бы предать короля, был дан недурной урок.
— Ты рассуждаешь, как мужчина, прекрасная Вивиана.
— Ты не первый, кто говорит мне нечто подобное, дон Мартин.
— Но ты все-таки женщина! Следует ли тебе быть столь жесткой?
— Что мне следует делать, я знаю сама, — рассердилась Вив. — Не хочу мешать твоей прогулке в этом навевающем тоску месте, рыцарь, да и я собиралась еще проехаться по лесу.
— Так значит, домой ты не торопишься?
И прежде чем Вивиана успела возразить, схватил ее за руку и с силой привлек к себе. Это было впервые в жизни принцессы, что мужчина позволил себе подобное, и на миг она растерялась. Вторая его рука сжала ее подбородок, словно стальными тисками.
— От меня так просто не уходят, — усмехнулся Мартин. — Понимаешь, прелестная дочка торговца лошадьми?
— Отпусти меня! — крикнула она.
В ее голосе не было страха, только гнев, и это еще больше распалило его.
— Не раньше, чем развлекусь с тобой. Не волнуйся, твоему отцу я потом заплачу.
— Моему отцу ты заплатишь так, что лучше бы тебе и на свет не родиться!
Вивиана уже пришла в себя. Возмущение ее было столь сильно, что она почти без труда отбросила руку наваррца. А в ее собственной руке блеснул молниеносно выхваченный кинжал.
— Прочь от меня! — крикнула она. — Ты не истинный рыцарь, ты…
Он вновь попытался схватить ее, но в этот момент его вороной Шторм, великолепно выученный боевой конь, сделал именно то, что и должен был сделать — укусил лошадь противника. Люцерна, ожидавшая нападения еще меньше, чем ее хозяйка, возмущенно заржала, поднимаясь на дыбы. В следующую секунду она уже несла Вивиану в сторону леса. И остановить ее принцесса не могла! Испуганная Люцерна летела, как вихрь, и будь Вив менее искусной наездницей, эта поездка окончилась бы для нее плачевно.
Но принцесса, впервые посаженная в седло в трехлетнем возрасте, не растерялась.
Главная заповедь, которой ее обучили: не поддаваться панике, если лошадь понесла.
Здесь, на узкой лесной дорожке, у Вив не было возможности завернуть Люцерну на вольт. Девушка начала набирать один повод как можно сильнее, а затем ухватилась мертвой хваткой за гриву, таким образом заблокировав повод. Теперь — другой повод то набираем, то отпускаем, отвлекая и сбивая лошадь с бешеного темпа.
Испытанный прием помог, и вскоре Люцерна успокоилась. Принцесса ободряюще похлопывала ее по шее и шептала:
— Ничего, ничего, я не сержусь! Ведь виновата не ты, а этот злой, грубый конь Шторм… Он укусил тебя, моя лошадка! А уж с его хозяином мы еще разделаемся!
— Принцесса! Ваше высочество! — раздались крики ее людей. — Наконец-то, вот и вы! Его величество приближается к замку Барсучий Горб!
— Добрая новость! — воскликнула Вив. — Значит, и мы сейчас же направляемся туда.