Впереди летела всадница. От быстрой скачки с ее головы соскочил капюшон, и Муньеко узнал новую знакомую своего сеньора. Подъехать ближе он не рискнул, ибо не стоит иностранцу возбуждать против себя подозрения на королевских землях. С небольшого возвышения оруженосец увидел внушительный воинский отряд, тоже двигавшийся к Барсучьему Горбу. Отряд этот возглавлял высокий всадник на великолепном скакуне. Низко опущенный капюшон красного плаща не позволял разглядеть его лицо, и все же одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что он не стар и очень силен, а может быть, и опасен. Следом за ним знаменосцы везли штандарты с эмблемами королевского дома Франции.
Незнакомец в красном отделился от своих людей, а Вивиана – от своих, они встретились и крепко обнялись.
- Ну, а потом? – спросил несколько озадаченный Мартин.
- Потом все было, как всегда. Затрубили в рог, оба отряда въехали по подъемному мосту…
- А она?
- Пока не исчезла из вида, ехала бок о бок с шевалье. И нам, господин,я думаю, тоже лучше пока исчезнуть отсюда.
Мартин и сам понимал, что это будет самым разумным. Всадник, прибывший в сопровождении охраны в королевскую резиденцию, вполне мог оказаться доверенным лицом или родственником короля, а значит, начнутся обычные в таких случаях прочесывания местности на предмет выявления нежеланных гостей. А ему чрезмерное внимание было бы только во вред.
Но чем ближе он подъезжал к постоялому двору, тем больше вопросов без ответов у него появлялось.
Теперь он знает, где находится Вивиана. Но почему она поехала в королевский замок, да еще с мужчиной?
Не был ли этот всадник в красном ее любовником? Такая яркая, самоуверенная девушка вполне могла вскружить голову знатному вельможе.
Если бы Муньеко не так торопился на поиски хозяина и не оставил свой наблюдательный пункт еще несколько минут, он увидел бы, как над главной башней Барсучьего Горба взвилось королевское знамя, возвещавшее всем вокруг, кто именно прибыл в замок.
- Ади, ну куда ты подевался? В конце концов, это просто неучтиво!
Вивиана вновь сидела на каменном бортике пруда, как когда-то, в детстве, когда она вглядывалась в воду, стараясь представить подводный дворец и лягушачьего принца на троне из ракушек. Но солнечные блики мешали хоть что-нибудь рассмотреть…
Позади раздались шаркающие старческие шаги. Это Сиагрий пришел подмести дорожки в саду. Никто точно не знал, сколько лет бывшему привратнику, а ныне – смотрителю сада, но уйти на покой он отказался уже очень давно и с такой обидой, что ему больше этого не предлагали.
- Здравствуй, Сиагрий, - обрадовалась принцесса.
- О, ваше высочество! – старик не меньше ее был обрадован, он просто обожал Вив. – Доброе утро!
- Что тут было в наше отсутствие, Сиагрий? Скажи, не спугнул ли кто-нибудь моего приятеля Ади?
- Я так думаю, моя принцесса, что он женился и обзавелся детками, - подмигнул старик. – Детство-то у всех заканчивается, и все когда-то женятся. Ну, или уходят в монахи.
- Ну а ты, Сиагрий? Ведь ты не сделал ни то, ни другое!
- Я – иное дело, госпожа моя! Мне жениться было невозможно. Вы ведь знаете, кто мои предки. В семействе Сиагриев всегда было принято жениться только на столь же родовитых, а поскольку такой не нашлось, я остался одиноким!
- А что насчет монастыря? – засмеялась Вив. - Для потомков римских патрициев тоже нужны какие-то особенные монастыри?
- Монастырь - иное дело, ваше высочество! Я ушел было туда, скажу вам больше, там бы я и остался, но покинул монастырь по нескольким причинам. Первая - аббат винил меня в том, что я впадаю то в грех уныния и лени, то в грех чревоугодия, то в грех алчности. Тогда как сказано Спасителем: не судите, да не судимы будете! Я процитировал это аббату, и вот тут-то он впал в грех гнева и выгнал меня прочь. Следующая причина - этот же аббат предупредил своих собратьев из других обителей, что меня ни в коем случае нельзя принимать, ибо я - та самая паршивая овца, что перепортит все стадо.
- Остальные причины, если они были, думаю, не очень существенны, друг мой!
- Истинная правда, госпожа! Не стоит и принимать во внимание!
- Так ты думаешь, Сиагрий, что мне пора выкинуть из головы лягушачьих принцев и обратить взор на настоящих?
- Я ничего не думаю, госпожа моя, мне по должности другое положено! Но и отец ваш, и матушка были бы рады, если бы вы и впрямь обратили свой взор…
- Да, детство кончилось, друг Сиагрий! И я как раз хотела сказать об этом Ади и попрощаться. Хотя, как знать, не подружатся ли наши дети или внуки?