Она казала это очень тихо, уже идя к своей лошади. Но Анри, впереди, все равно услышал и повернулся.
- Да, пока нужен, - жестко ответил он. – Помни об этом и не тревожься раньше времени.
- Как мне не тревожиться?
Видеть и не сметь приблизиться, знать об опасности и молчать, чтобы не навлечь новую беду – да, наверно, ей было очень тяжело.
Но ничего нет хуже, чем сомнения и слезы перед битвой, это делает бойца беспомощным.
Поэтому Анри ответил коротко:
- Это просто. Помни, что главный бой, решающий исход войны - всегда один. И пока его время не пришло!
Он вскочил на коня и пустил его с места вскачь, пресекая все сентиментальные разговоры.
В бой так в бой!
Вив знала, что перед боем нельзя делать некоторые вещи. Например, не надо ничего есть и пить, это поможет сохранить жизнь при ранении в живот. А еще важно на время забыть о том, что у тебя есть сердце. Близкие, родной дом, любимый человек – обо всем этом ты подумаешь потом, если останешься в живых. Не допускай ни одной мысли, которая выбьет из тебя силу, сделает легкой добычей врага и игрушкой в руках судьбы!
Она впитала навсегда эти непреложные истины, хотя и не помнила, кто и когда научил ее этому. Да скорее всего, никто и не учил. Это было нечто в ее крови, доставшееся от десятков поколений воинственных предков!
Принцесса надела шлем, почти полностью скрывший ее лицо, и сразу стала неотличимой от франкских воинов в точно таких же шлемах и доспехах.
До лощины был только один конный переход. Преодолели его быстро и молча.
Лощину пересекал надвое неширокий пенистый ручей, по одну его сторону дубовая роща подступала прямо к каменистому берегу. По другую сторону до самых холмов простиралась пустошь, на которой между густой порослью самшита громоздились бурые валуны.
Все спешились, чтобы кони могли отдохнуть.
Разведчики, высланные вперед, вернулись и доложили, что войско мавров на подходе.
Продвигаются быстро, впереди, оторвавшись на сотню шагов от основных сил, скачут дозорные. Но других предосторожностей не замечено. Как видно, еще не знают, что объединяться им уже не с кем!
Мартин еще раз повторил план действий, а стоявшие ближе передали дальним из уст в уста:
- Нападаем с двух сторон. Я ударю отсюда по их основным силам. Ивальдо, вы ударите маврам в тыл… а если они побегут, отрежете путь! К вашим людям присоединяется десяток моих, так будет вернее.
- Сеньор, моих воинов хватит для нападения с тыла! – сказал Ивальдо.
- Людей вполне достаточно, чтобы не рисковать, - жестко возразил Мартин. – Это мое решение.
Ивальдо промолчал, но Муньеко, наблюдавший за ним, мог бы поклясться, что управитель с трудом сдержал гнев. Что ж, хоть Ивальдо и храбрец, но дон Мартин поступает умно, не доверяя свои тылы человеку, которого толком не знает!
Мурабиты и в самом деле не гнали с собой пленников, что позволяло двигаться быстрее, но в середине отряда тряслась, громыхала огромными колесами крытая парусиной повозка. Видимо, в ней перевозили ценный груз, а то и семью кого-то из знатных мавров, ибо несколько конных окружили ее со всех сторон и держались вплотную, подстегивали громадных волов, впряженных в колымагу, как только те хоть немного замедляли ход.
Вражеские дозорные, ехавшие на сотню шагов впереди войска, заподозрили засаду, когда две всполошенные косули выметнулись из дубняка почти что под копыта их коней, пересекли дорогу и опять исчезли в зарослях. Известно, что эти животные особенно пугливы и осторожны весной, в это время их может выманить из леса только большая опасность. Дозорные замедлили движение, зорко вглядываясь. Испанцы уже и не скрывались, на прогалинах не трудно было различить блестящие на солнце шлемы и стальные пластины доспехов.
Мавры повернули и погнали коней во весь опор, чтобы предупредить своих, но было уже поздно.
Под знаменем королевства Леон взревела, как бык, боевая труба.
Еще минута, и щиты ударились о щиты, копья затрещали о копья, а потом в один миг человеческие голоса, лошадиное ржание, звон стали и топот подков слились вместе, колыхнув небо над головами и землю под копытами коней.