- Ты всегда умел польстить, - улыбнулась она.
- Ну, во многом это правда! Строить здесь умеют. Мартин не против, чтобы я там побывал, а вы все пока остаетесь в его распоряжении. Да, есть и еще одна причина, почему мне лучше пока уехать. Нет на месте господина – меньше внимания к его людям, которые останутся здесь. Твоя храбрость сегодня была замечена многими, Вив, так что пока постарайся быть в тени. Я взял бы тебя с собой, но ведь ты не поедешь!
- Конечно, нет. Ты же помнишь, что сказал Одвин! Если меня не будет рядом, Мартину грозит смерть.
- Что ж, оставайся. Винифрид будет оберегать тебя. Что касается Мартина, у него в эти дни найдется достаточно дел, чтобы не заметить тебя… Главное – сама не приближайся.
- Но ты так и не сказал, что будешь делать в замке!
- Познакомлюсь получше с его хозяином! – глаза принца блеснули, как всегда бывало в предвкушении стычки. – Думаю, мне удастся его кое-в-чем убедить.
Вив до боли сжала его руку. Ведь самозванному шевалье де Мареско, выдающему себя за подданного Карла Простоватого, грозили многие опасности в этом замке. Что будет, если раскроется его обман? Быстрая смерть от меча или медленная – в каком-нибудь подземелье, в руках палачей. Ведь в Арнойе, как и во всем королевстве Леон, все делается по воле короля Гарсии! Поэтому Анри и не настаивал, чтобы Вив ехала с ним сейчас. Войско Абд ар-Рахмана будет здесь, быть может, уже через неделю, и все равно она была в меньшей опасности, чем брат.
У Анри мелькнула мысль, что в крайнем случае она сможет открыться Мартину. Наверно, думала об этом и Вив, но от таких мыслей было только тяжелее. Ведь тогда пришлось бы рассказать ему всё. Ему, превыше всего ставящему долг и честь!
“Ты все равно не уйдешь отсюда по своей воле, - безмолвно говорила она Мартину. Говорила и плакала, хотя ее слез никто не видел. – Любовь моя, ты не покроешь позором свое имя, не отступишь, даже зная, что твой король уже приговорил тебя. Будешь стоять насмерть. Из-за того, что присягал на верность королю Гарсии … но и полюбил меня и дал клятву моему отцу, который и сам поступил бы так же, как ты! Все это случилось из-за меня. Я люблю тебя больше жизни, больше белого света, больше всех на свете. Поэтому…. что мне делать? Даже мудрый Одвин не знает ответа на этот вопрос.”
“Мартин получит войско в нужный день и час, хотя для этого мне придется очень постараться. Его честь останется незапятнанной, и потом… Победив, он сможет сам решать, что потом!” – подумал Анри, но вслух этого не сказал.
- Теперь отдыхайте! – приказал он, уходя в свою палатку.
А звонкий девичий голосок всё пел:
Ах, меня с собой возьмите,
И за это вам воздастся.
Буду вам, сеньор, женою!
Иль подругой — как хотите!
И так незнакомая певунья захватила всех своим весельем, что и воины начали со смехом притопывать и подпевать:
Не угодно ли, сеньора,
Здесь до завтра обождите,
Обо всем об этом должен
Я у матушки спроситься!
- Вот дурень! – крикнул кто-то, и Вив могла бы поклясться, что это был голос Гонсало.
- Винифрид! – сказала принцесса. – Я хочу помолиться в часовне.
- Скоро закроют ворота, - напомнил он. – Здесь с этим строго, и староста уже предупреждал…
- Ничего, я успею. Пусть только никто не идет за мною. Я должна помолиться в уединении, понимаешь?
На минуту она укрылась в палатке, оглядела себя в маленькое серебряное зеркальце. Косу она теперь заплетала особым способом, так волосы казались намного короче, а конец косы, когда нельзя было надеть шлем, прятала под высокий воротник рубашки.
Принцесса шагнула в полумрак храма. Священника не было, только мальчик-служка очищал аналои от расплавленного воска и свечных огарков.
Он ничуть не удивился появлению Вив и заспешил к выходу, чтобы молодой господин мог помолиться в тишине и уединении.
Она остановилась. Шептала слова молитвы, прося Иисуса и Богородицу за всех, кого любила, не замечая, как по щекам катятся горячие слезы.
- Святой отец, это вы?
Этот голос заставил вздрогнуть. Еще чуть-чуть, и Вив заметалась бы, как испуганная птичка. Но она была воинственной принцессой, никогда не бегавшей с поля боя, и потому осталась на месте.