Однако его глаза загорелись, будто уже предвкушал, как возьмет ее. Ведь это была не крестьянка, а самая настоящая знатная девица. У простой девушки не может быть такой ухоженной кожи, гладкой, как шелк, а главное - таких прекрасных волос. Коса Вив наполовину расплелась, рассыпалась на упругие завитки, похожие на гибких черных змеек. У доньи Эльвиры волосы были не так хороши... но она была дамой, и вот теперь он не хотел смотреть в сторону коренастых, пахнущих луком крестьянок...
Управитель шагнул к Вив. Дыхание его стало хриплым. Сильные, прокаленные солнцем пальцы дернули шнуровку ее штанов. Вив рванулась из последних сил в сторону, ощущая такой же ужас, как тогда, в лесу возле Уазы. В тот день она могла стать жертвой пьяного негодяя-насильника. Если бы не Мартин! Но кто же спасет ее сейчас?
Двое парней схватили ее, удерживая на месте. Вив билась в их руках, одного укусила, и он с проклятьем толкнул ее. Принцесса упала, но и тогда продолжала ожесточенно отбиваться ногами, кого-то ударила сапогом. Случайно, но в то самое место, которое мужчины берегут больше всего. Парень взревел от боли и согнулся в три погибели, зато второй уже не на шутку распалился и схватил ее, удерживая за обе ноги.
- Ладно, хватит! – Ивальдо отстранил своего подручного и резко вздернул обессилевшую Вив на ноги. - Шутки закончились. Отвечай на мои вопросы, девушка! Кто такая? Что вынюхивала? Для кого?
Он спрашивал резко и отрывисто, удерживая ее руки так, что Вив не смогла бы вырваться. Чувствовала, как терзают ее запястья железные пальцы-тиски, но гораздо страшнее было то, как Ивальдо смотрел на нее. Казалось, он пожирал глазами полуобнаженное тело девушки. Да и двое других, даже тот, кого Вив так метко ударила, смотрели на нее горящими от похоти глазами.
Нужно было что-то говорить, и она решила не отклоняться от легенды, которая была заранее придумана, да и Ивальдо в лагере наверняка уже слышал хоть часть ее.
- Я подданная принца Карла Каролинга! Сюда приехала для исполнения обета – биться с нечестивыми маврами на стороне христиан! Все в отряде, который привел сюда шевалье де Мареско, дали такой обет. Только поэтому мы здесь, а следить за вами у меня не было никакой надобности… да и желания, сказать по чести!
- С каких пор у франков принято, чтобы девушка шла биться?
- Если в сердце крепка вера, то какая разница, чья рука держит меч – мужская или женская? Я обучалась искусству боя, чтобы защищать нашу святую христианскую веру!
- Без тебя там не нашлось, кому это делать?
- Я дала обет!
- А в кустах зачем пряталась? – рявкнул лжекараульный.
- Ну теперь-то можно было уже догадаться!
Она яростно тряхнула головой и расхохоталась.
И хотя смех ее сейчас, после битвы с маврами и сидения в пропыленном мешке, больше напоминал карканье вороны на дереве, трое испанцев глянули на Вив с невольным уважением.
- Что это здесь за веселье? – раздался сзади голос, заставивший всех обернуться.
Перед ними был старый человек на неприметном гнедом коньке, Он только что въехал в пролом, служивший когда-то воротами, однако шум борьбы помог ему появиться незамеченным.
Одеждой старику служил плащ из грубой дерюги. Капюшон был откинут назад, открывая седые, поредевшие на висках волосы. Его лицо, прокаленное солнцем и всеми ветрами, было бы ничем не примечательным, если бы не светившаяся в глазах усталая мудрость. С пояса старика свисали простые ножны, из которых торчала рукоять длинного ножа, наподобие тех, какими пользуются егеря на охоте.
- Надо следить за дорогой! – сурово сказал незнакомец.
Двое парней не посмели возразить, только Ивальдо, продолжавший держать пленницу, буркнул:
- На этой дороге, отец, кроме тебя, никто не появился бы до второго пришествия!
- Уверен в этом, сынок? А если из-за этой девушки, которую вы привезли, за вами будет погоня?
- Не будет. Никто не видел, куда ее повезли.
- Ну, будем надеяться, что ее не ищут.
- Но для чего я вам нужна, сеньор? – Вив рванулась к старику. – Пожалуйста, скажите своему сыну, чтобы отпустил меня! Я могу дать клятву, что никому о вас не расскажу.
- Нет, - голос старика стал суровым. - Об этом не может быть речи. Хоть по всему и видно, что вы дама благородной крови, а может, и именно из-за этого, я не могу ему это приказать.