Лошади нервно фыркали, прядали ушами. И, чего опасался Росендо, в страхе уже рвались с привязи.
Опережая отца, Лусифер вскочил, выхватил головню из костра и замахнулся, надеясь напугать волка.
Обычно эти звери боятся огня, хоть он и завораживает их, но близко не подходят.
Но этот волк, видно, был не простой.
Он бесшумно двинулся вперед, не страшась летящих во все стороны золотисто-красных искр.
Вив вжалась в землю, полностью беспомощная в своих веревках.
- Пошел прочь! – крикнул Лусифер. – Прочь отсюда!
Волк продолжал надвигаться, нагнув вперед лобастую голову.
Вой сзади, и справа, и слева, и вдалеке не прекращался.
- Да воскреснет Бог…
Росендо вдруг вспомнил слова молитвы и зашептал их, одновременно тянул из-за пояса нож. Всегда выхватывал его одним резким, едва уловимым глазу движением, но тут пальцы будто не слушались, прирастая к костяной рукояти…
Лусифер выхватил меч и двинулся на зверя.
Они медленно сближались. В свете костра это было жуткое и завораживающее зрелище.
-… и расточатся врази Его, и да бегут от лица Его ненавидящие Его… - шептал Росендо немеющим языком.
Волк на миг остановился и пригнулся к земле. И вдруг резко, как выпущенный из пращи камень, подскочил высоко вверх и, упав, ударился оземь.
- Яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси…
Это Росендо шептал из последних сил, и его голос уже не был слышен.
А с земли вместо зверя поднялась страшная старуха в одеянии лунного цвета.
Молодой испанец успел заметить, что из ее рта торчит всего один зуб, а губа раздвоена, будто кто-то рассек ее мечом или ухватом…
- Как тебя звать, парнишка? – спросила она, усмехаясь этим изуродованным, но ярко, словно напоказ, накрашенным ртом.
- Лусифер… - пробубнил он глухо, как завороженный.
Меч был в руках, но чем он мог помочь против колдовской силы?
- Ха! Наш человек! – обрадовалась старуха. – Хорошее имечко! За него, уж так и быть, не стану обращать тебя в ящерицу! А ты принеси сюда мою клюку, она вон там, у ворот лежит!
Лусифер пошел к воротам, двигаясь, как лунатик. Совсем близко сверкали глаза волков, подступивших прямо к стенам древнего форта. Но внутрь они войти не осмеливались. Лусифер выполнил приказание старухи. Та одобрительно кивнула.
- Молодец. Можешь отдохнуть пока вместе с папашей!
Она стукнула клюкой об землю. Молодой испанец с полузакрытыми глазами опустился рядом с Росендо и, казалось, впал в забытье.
- Молись не молись, а все напрасно для грешника, который не причащался и не ходил к исповеди десять лет! - назидательно сказала старуха, обращаясь к Росендо, и сразу словно забыла о нем, поковыляла к Вив.
- Эх, времени остается мало!
- Это ты, Лалиевра… бабушка? – вскрикнула принцесса. – Развяжи меня скорее!
- А ты как меня узнала? – удивилась Заячья Губа.
- По голосу! Он у тебя всегда одинаковый.
- Одинаково мелодичный и красивый, это ты хотела сказать? – расхохоталась ведьма.
Ее смех больше напоминал кваканье жабы на болоте, не лучше был и голос, но Вив поспешила заверить, что он у госпожи Лалиевры очень хорош. В конце концов, старуха ведь явилась избавить внучку от опасности!
- Я долго добиралась, - ворчливо говорила Лалиевра, разрезая веревки. – У меня мало осталось силы. Особенно после того, как твой дедушка… прости меня, очень умный от природы, но дурак в обычной жизни, своими друидскими замашками не запретил мне являться. Он считает, что делал это для блага всей семьи, чтобы за мои грехи вам и вашим потомкам не было воздаяния, ха!
- Но разве он не прав? – нахмурилась Вив, потирая запястья.
- Прав, но всего предусмотреть не в силах никто!
- Чего же он не предусмотрел, по-твоему?
- А того! – злорадно хихикнула ведьма. – Того, что древняя сила может дремать до поры… даже и всю жизнь, но может и пробудиться в человеке, чьи пращуры веками разжигали жертвенные костры в священных рощах! И тогда может произойти что угодно!
- О чем ты говоришь?
- Одвин ведь успел рассказать тебе о Мерлине, который был всемогущ, но погрузился в сон на века, потому что на колдуна нашлось иное колдовство? Так вот, и с Одвином то же самое случилось! Да не бойся, не навсегда, он скоро проснется. И тогда я больше не смогу приходить. А сейчас надо спешить, Вив.