Однако теперь волей двух венценосцев – христианина и мусульманина, оспаривавших друг у друга власть над побережьем Дуэро, война началась опять.
Старик Росендо, достаточно насладившийся властью после того, как был рабом, был готов уйти и увести своих подданных, если этим сможет их спасти, но его сын Ивальдо всячески стремился оттянуть этот момент. Он был достаточно образован, чтобы прочесть и запомнить слова великого Цезаря: “Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме!”
Ивальдо тоже хотел быть первым, пусть и на клочке безводной и бесплодной земли. И ведь все годы никто не вспоминал о старой крепости! Может быть, о ней не знают и сейчас. Мавры, которые знали или могли знать, уже никому ничего не скажут. Карта осталась в таком месте, где чужие ее не найдут. Но только в посланиях короля и тайных донесениях лазутчиков, которые дон Эстебан хранил в своих покоях, в запертом на замок ларце, могло быть то, что хотел знать Ивальдо. От того, как будут перемещаться войска каждой из сторон, зависела судьба забытой крепости…
Где хранит самые секретные донесения и особо важную переписку король франков? Разумеется, в потайной нише дальних покоев резиденции Компьень, куда допускаются только двое обличенных доверием слуг, это давно испытанные люди, которым доверяют… и у которых дети и внуки живут и служат в королевских крепостях, просто на всякий случай!
Анри, прочитавший об истории Каролингов и Робертинов все, что было когда-либо написано, знал, что короли и владетельные сеньоры в некоторых делах достаточно однообразны. И в то же время они правы. Кому еще хранить самое ценное, если не самому? И кому можно это ценное доверить, если не тому, кто не посмеет им воспользоваться?
Приближение большого войска во главе самого короля долго скрывать невозможно, и Анри уже понимал: через несколько дней Гарсия I будет здесь. Значит, действовать нужно быстрее, пока дон Эстебан своей волей (или не совсем своей) может отправить куда-либо воинов из своего замка.
Поэтому остаток дня Анри провел, рассматривая замок снаружи. Часовые, сменявшиеся на крыше и крепостных стенах каждые два часа, надзирали за рвом и окрестностями. Ворота тоже тщательно охранялись, и без специального разрешения, скрепленного печатью дона Эстебана, покинуть замок не мог никто.
Да и внутри стражи было слишком много. Видимо, хозяин замка боялся чего-то не предусмотреть, готовясь к встрече короля, и вместо того, чтобы высылать на патрулирование побольше конных разъездов, держал людей около себя.
За ужином шевалье де Мареско пустился в оживлённый разговор, превознося до небес красоту то доньи Эльвиры, то доньи Ампаро, затем похвалил дальновидность и храбрость дона Эстебана и предложил за него тост, а потом еще и еще один... И за короля Гарсию, само собой! Дон Эстебан должен был ответить такой же любезностью и предложил выпить за принца Карла Каролинга, а затем за верного союзника королевства Леон – герцога Аквитанского. Гость из королевства франков исправно поднимал каждый тост. Постепенно язык у шевалье начал заплетаться, а речь стала не совсем внятной. Было похоже, что он не заметил, как дамы покинули зал, где становилось все более шумно, и продолжал восхвалять их неземную красоту.
Дон Эстебан решил отправить шевалье отдыхать, пока тот, хоть и нетвердо, но держался на ногах, и взял его под руку, чтобы у дверей зала передать слугам.
Надо сказать, что зал этот был огромен. Здесь могли, не теснясь, вместиться не менее шести сотен человек. Сейчас такого количества гостей и знатных воинов в замке не было, и потому факелы, закрепленные в специальных держателях – стальных дланях, ярко освещали лишь центральную часть зала и входную дверь, через которую слуги вносили и выносили подносы и блюда, а углы зала были погружены в полумрак.
Дон Эстебан окликнул челядинца, но взрыва смеха и музыка заглушили его голос. Да еще и в бок ткнулось что-то твердое и острое!
- Тише, сеньор, - прошептал молодой шевалье очень тихо и совершенно трезвым голосом. – Не бойтесь, я не хочу убивать вас. Идите спокойно в свои покои.
- Что вы хотите? – задушенно просипел дон Хименес, у которого от неожиданности и страха сел голос.
- Объясню в ваших покоях. Не размахивайте руками, учтите, стража не успеет вас спасти!
Дон Эстебан уже проклинал себя за неосторожность. Слишком надеялся на то, что в пиршественный зал все входят без оружия. Сюда разрешается проносить только ножи и кинжалы, которые использовались в качестве столовых приборов.
И кто мог предположить, что молодой франк окажется способным на подобное коварство?