- Сейчас самое время отступить через проход в ущелье! – сказал Муньеко.
- Да, похоже, что мавры ничего не знают о его существовании, - проговорил Мартин. – Но они быстро перегруппируются и бросят людей на следующий штурм. Вам придется начать отход до этого!
- Нам?! – Муньеко чуть не задохнулся от возмущения. – Отходят пусть раненые и те, кто им поможет, сеньор! Но я не сойду с этого места, пока вы здесь.
- Ты сослужишь мне гораздо лучшую службу, если приведешь кого-нибудь на помощь или хоть оповестишь людей, что мавры здесь. Иначе об этом узнают слишком поздно!
- Я не знаю, сеньор, что там случилось и почему не подошло подкрепление, - сверкнул глазами оруженосец, - а только уже всем известно, что наш король воюет с эмиром. Похоже, память отшибло только у кого-то в замке Арнойя! Но если вы так хотите, оповестить могут и другие, а я нужен здесь. Гонсало, ты?
- Я тоже остаюсь!
Мартин только махнул рукой и отпил вина из фляги. Пересохшее горло саднило при каждом слове.
Потом он подозвал всех, кто еще мог сражаться, и окинул взглядом два десятка смертельно усталых, покрытых пылью и пятнами крови лиц.
Двое были тяжело ранены, и они должны были тронуться в путь первыми, еще двое – помочь им добраться до оставленных в долине лошадей.
Остальным предстояло принять еще один бой.
- Противно лишь то, что мурабиты отрезают христианским рыцарям головы, - Мартин криво усмехнулся. – Гнить где-нибудь на копье возле дворца эмира – сомнительное удовольствие! Муньеко, если меня убьют, а ты еще будешь жив, прошу, скинь мое тело в пропасть.
- Хорошо, - согласился тот, даже не дрогнув. – Не думал я, что такова будет моя последняя услуга, сеньор. Вы позволите мне тоже броситься в пропасть и найти последний приют там, где будете вы?
- Да, друг мой, я разрешаю тебе это.
И он, высокомерный Мартин, потомок королей, приученный никогда не выпивать и не приятельствовать со слугами, обнял Муньеко, крестьянского сына, воспитанного в замке из милости, и повторил:
- Я разрешаю, друг мой.
И вот мавры снова пошли на приступ, рассчитывая, что на этот раз с кучкой израненных, изнуренных долгой битвой людей будет покончено без особых усилий. Но вопреки их ожиданиям, бой завязался лютый и упорный. Сколько не пытались разъяренная, бушующая толпа мурабитов прорваться в ущелье одной лавиной и изрубить, втоптать в землю испанцев, тем каким-то чудом несколько раз удавалось отбросить врага назад. Звон оружия, стоны и предсмертные крики слились вместе, однако сражающиеся из последних сил христиане уже не издавали свой боевой клич, не подбадривали друг друга, а дрались молча, сберегая силы.
Мурабиты же неистовствовали, с дикими воплями ломясь в ущелье, чтобы прорвать строй испанцев и завладеть утесом. Однако впереди испанского отряда то и дело взвивался меч Мартина, а рядом сверкало на солнце оружие его воинов. Некоторые под прикрытием первого ряда находили крупные камни и даже обломки скал и сбрасывали их на нападающих. Несколько мавров лежали раздавленные, с пробитыми головами, а другие уже не обтекали их с двух сторон, а кидались напрямую, растаптывая убитых в кровавое месиво.
Вокруг Мартина валялись тела зарубленных им врагов, но и сам он был дважды ранен и чувствовал, как с каждой каплей крови уходят его силы, может быть, и сама жизнь!
Он отбивался, уже опустившись на одно колено, но Гонсало, увидев это, прикрыл своего сеньора щитом и отражал удары, давая время подняться.
Неприятеля еще раз удалось оттеснить, но это было последнее отчаянное усилие, и мавры, видя это, не стали отходить далеко, а только укрылись за ближайшей скалой, чтобы подготовиться к новому нападению.
Однако они были встревожены, когда услышали далекий нарастающий гром. В их сторону двигался конный отряд.
Испанцы, сгрудившиеся на утесе, тоже услышали этот звук. В их сердцах в один миг неистовым огнем вспыхнула надежда на спасение, которого они так долго и тщетно ждали!
Их враги, напротив, насторожились, не слыша безумных выкриков и завывания, с которыми всегда идут в бой фанатики-мурабиты.
Через несколько минут мавры заметили в просветах между скалами растянувшихся в цепочку всадников. Отряд был еще далеко, и невозможно было понять его численность. Но это могли быть только передовые силы королевской армии или подкрепление из близлежащего замка. После жестокого и кровопролитного сражения слишком тяжело биться снова, да еще и с противником, который располагает свежими силами. Но и оставить эту проклятую Гарганта дель Корсо, где уже потратили столько времени и потеряли воинов, мавры не желали.