- Я побуду с ним, - сказал Пабло, - если вам, моя госпожа, нужно решить свои дела.
Принцесса поблагодарила его кивком головы и вышла.
Ампаро не было ни в коридоре, ни во дворе.
Воины сказали, что сеньора ушла в отведенное ей помещение в другой башне, и Вивиана была даже рада этому.
Ампаро не может сказать ничего такого, что Вив не знала бы сама. Да, она первая отняла Мартина у этой испанки. Но она и пошла наперекор своей семье ради любви к нему, и уже не один раз! А что сделала эта красавица, если не считать молитв в тиши своих покоев? Ничего! И пусть убирается прочь! Но тут же Вив подумала, что выгнать Ампаро из жизни и мыслей Мартина будет не так легко, как вышвырнуть ее из комнаты.
И снова поднимался из глубин памяти голос старого друида: чтобы что-то взять, нужно быть готовой в той же мере и отдать!
Думать обо всем этом было нестерпимо, и Вив поднялась на стену.
Отсюда был виден только лес, колышущийся, как море, и, наверно, такой же огромный и переменчивый…
Пленный сбежал!
Ивальдо отвели в помещение, в котором прежде, еще при маврах, был зал караула.
Потом много лет в таком зале не было надобности, поэтому зимой в нем хранили кое-какие припасы, а летом использовали как придется. Иногда здесь играли местные дети, но как-то раз один из них спрятался, случайно заснул и оказался заперт. Толстые стены глушили любой звук, ребенок не смог ни до кого докричаться и умер от голода и жажды. Когда труп все-таки нашли, Росендо велел держать дверь запертой на замок. Неугомонные мальчишки первое время еще затевали игры поблизости, в гулких каменных коридорах, но потом кто-то заметил в вечерних сумерках смутную белую тень. В другой раз услышали странный звук – то ли вой ветра, то ли стон неприкаянной души.
Так в этой части замка почти перестали бывать люди.
И вот сейчас бывший зал караула пригодился.
Ивальдо не боялся призраков, справедливо полагая, что гораздо больше вреда причиняют живые люди.
Отец твердил, что он, мол, заключил соглашение, которое позволит им всем сохранить свои жизни и все накопленные ценности. Конечно, он уже прожил свою жизнь, и теперь хотел только покоя. А вот он, Ивальдо, уйдя отсюда, утратит власть, без которой его жизнь превратится в прозябание! Мало того, он не выполнил поручений дона Эстебана и Эльвиры, а значит, они станут его преследовать. Придется уехать туда, где не достанет их рука, а на чужбине он, хоть и с деньгами, будет одним из многих. Да и кто сказал, что этим франкам можно верить, и они не отберут у него деньги? Увесистый мешок, полученный от дона Хименеса, и сейчас был при нем. Отобрав оружие, его не обыскали. Наверно, они не опасались, что в этом диком месте кого-то можно подкупить за деньги…
Дверь скрипнула, впуская вечно хмурого Кайо.
- Росендо велел отнести тебе поесть, - сказал тот, ставя поднос с какой-то снедью на крышку сундука, ибо стола здесь не водилось. – Вот мясо, лепешки, сыр…
И, пригнувшись к Ивальдо, быстрой скороговоркой продолжил:
- Хочешь бежать – беги сегодня. Шевалье собирается заменить всю нашу охрану на своих людей!
- И что ты хочешь за услугу? – криво усмехнулся Ивальдо.
- Ты возьмешь меня с собой.
- Ты готов оставить все, что имеешь, здесь? Вот уж во что я не поверю!
- И правильно, я не такой дурак. Все, что по праву мое, уже давно не здесь, ибо я видел, к чему все клонится и, прости, не доверял твоему отцу!
- Правильно делал! Что ж, бежим. Только достань веревку, а лучше не одну, и попрочнее.
- Как ты думаешь бежать?
- Правильный вопрос. Через двор нам незамеченными не пройти, да и ворота закрыты. Но Восточная башня близко отсюда, главное – пробраться в нее. Я знаю, как спуститься оттуда, чтобы не заметили.
- И как же?
- Принеси веревки, Кайо, тогда и узнаешь.
- Думаешь, мне придет охота сбежать одному?
- При чем тут охота, ты просто не сможешь! Но ты здесь слишком долго, это вызовет подозрения. Иди и не мешкай, пока охранник из наших!
Мартин не знал, сколько прошло времени, но наконец сумел приоткрыть тяжелые, как будто налившиеся свинцом веки. Действие целебного отвара отпускало медленно, и он, все еще будто в полусне, тщетно старался понять, как очутился в совершенно незнакомом месте. Последнее, что осталось в памяти – это каменистое ущелье, звон клинков, крики, грохот падающих каменных глыб и свист стрел. Тогда казалось, что спасения не будет. Еще одна атака мавров стала бы для остатков его отряда последней, и он приготовился к смерти и в мыслях попрощался со своей ненаглядной Вив.
После этого на память как будто опустилась туманная завеса, и ему никак не удавалось вспомнить, что было дальше.