Чем можно заниматься в крепости, когда враг еще не подошел, а ты считаешь себя достаточно сильным, чтобы узнать правду?
- Не надо тебе сейчас заходить к моей сестре! – предупредил Анри. – Будет только хуже.
Принц только что вышел из маленького покоя, который по приказу Лусифера женщины спешно привели в порядок. Вивиана осталась лежать у очага, не сводя глаз с пляшущих языков пламени, словно они заворожили ее.
Анри тщетно пытался отвлечь ее, рассказывая о найденных веревках, спускавшихся из окна башни, при помощи которых Ивальдо со своим сообщником выбрались из крепости. Сейчас, если управитель не глуп, а глупым он точно не был, оба беглеца уже крадутся одним им известными тропами и к утру будут далеко отсюда.
Принцесса вряд ли слышала, что пытался говорить ей брат, лишь бесцветным голосом попросила оставить ее одну.
Лицо Анри, с которого редко сходила улыбка, сейчас было мрачным.
- Но ты говорил ей, что я здесь? Почему мне нельзя ее увидеть? - это было первое, что Мартин смог сказать после потрясения, которое пережил несколько минут назад.
- Она не хочет.
- Может быть, тогда ты объяснишь мне, что здесь происходит?! Прости, Энрике, но все это… не может уложиться у меня в голове! Одно я понял – твоим оруженосцем с самого начала была Вив. Но как получилось, что вы здесь? И почему она не открылась мне сразу?
- Рассказывать придется долго!
- Но нас пока не осаждают, и времени достаточно.
- Хорошо, - пожал плечами принц, - идем.
Анри рассказывал долго, начиная с появления Одвина и его предсказаний и заканчивая событиями последних дней.
На столе между ним и Мартином были рассыпаны свитки и тускло поблескивал перстень – печать дона Эстебана.
- Так значит, Вив все время была рядом! – проговорил Мартин, сжимая руками виски.- И нашла эту крепость. Я болван, что не догадался. Когда она защищала мне спину в бою, я почувствовал смутное волнение, как будто так уже было!
- Меня сейчас интересуют две вещи, - жестко сказал принц. – Первое - ты любишь мою сестру или…
Анри показал подбородком куда-то, где, наверно, по его мнению должна была быть Ампаро.
- Я ни на минуту не забывал Вив и нашу клятву. Хотя не стану скрывать, что я испытал сильное искушение и чуть не изменил… но это была бы только телесная измена, от которой мне было бы потом стыдно всю жизнь. Сердце же мое всегда будет принадлежать принцессе!
- Осталось объяснить все это моей сестре, - произнес Анри чуть мягче. – Ладно. Второй вопрос. Мартин, ты хоть понял остальное, что я тебе сказал? Понял, какое значение для тебя должны были иметь вот эти письма?
Мартин некоторое время молчал. Раны еще давали себя знать, его вновь начинала трепать лихорадка, и Анри подумал было, что для его собеседника перенесенное только что испытание оказалось слишком тяжело. Однако Мартин поднял голову и твердо встретил взгляд дымчато-серых глаз принца.
- Я понял это, Энрике. Это трудно принять сердцем, и я, наверно, в иное время испытал бы самые настоящие терзания, узнав о подобном. Возможно, для меня был бы утрачен смысл жизни. Но сейчас я не могу разрешить себе это. Сначала я должен увидеть Вив и попросить у нее прощения. Она не должна страдать. Что же до короля, то я начал догадываться о чем-то подобном, когда к нам не пришло подкрепление, хотя дон Эстебан знал, где мы. И его странное поведение, когда мы виделись в последний раз, этот ускользающий взгляд…
- Весной, когда Вив болела, - задумчиво проговорил принц, - мы с Одвином много говорили. Однажды он сказал, что судьи и обвинители не смотрят в глаза тем, кому вынесли смертный приговор. Иначе они не смогли бы жить. Но ты понимаешь, что остаться в этом королевстве не сможешь? Если, конечно, не собираешься дать себя убить каким-то другим способом!
- Люди могут жить и в изгнании, - вздохнул Мартин. – Но Вив - принцесса, и я боюсь, что теперь не смогу окружить ее роскошью, к которой она привыкла.
- А я почему-то думаю, что ей будет лучше без роскоши, но с тобой, чем наоборот! И если она теперь откажет тебе, то совсем по другой причине.
- Ты думаешь, она может отказать?
Мартин выглядел таким подавленным, что при других обстоятельствах Анри придумал бы какую-нибудь шутку. Но сейчас понимал, что эту горечь не разогнать так просто, и глупо было бы пытаться.
- Подожди, пока она успокоится. Тогда Вив сможет выслушать тебя. Но лучше с нею не спорь! Иначе, боюсь, все это ничем хорошим не кончится.
- Куда уж еще хуже?
- Хуже, если тебя одолеет лихорадка. Сядь поближе к очагу, вот так. Хоть твой король и обрек тебя на смерть, но Вивиана решила иначе, и тебе предстоит жить… и воевать, возможно, очень скоро!