Как только закончилось чтение правил, рыцари попарно двинулись объезжать поле, приветствуя зрителей. Великолепное и грозное зрелище являли эти молодые, но уже закаленные в боях воины, все как на подбор высокие и сильные. Сверкали на солнце стальные латы и кольчуги, колыхались от легкого ветерка пышные султаны и перья на шлемах. Возбужденно всхрапывали боевые кони.
Не только простонародье, но и знать громко выкрикивали приветствия и пожелания отважным рыцарям. Отовсюду слышался игривый женский смех, мелькали в воздухе разноцветные платочки, девицы и даже дамы постарше срывали с себя вуали и венки, бросали их особенно приглянувшимся участникам.
Вивиана как раз в это время теребила за рукав сестру, кивком головы указывая ей на свою ровесницу и вчерашнюю соперницу, Лиутгарду Орлеанскую. Дочь герцога сидела здесь же, среди знатнейших дам и девиц, одетая в серебряную парчу. Эта высокая, сильная девушка своим грубоватым квадратным лицом уродилась в отца. Что неплохо для мужчины и воина, не всегда хорошо для дамы, но до недавнего времени Лиутгарда мало обращала внимание на свои внешние несовершенства. Теперь же с нею творилось нечто странное. Она становилась то грустной, то преувеличенно веселой, то заказывала новые платья и украшения, то швыряла их на пол, облачалась в броню и мчалась на воинский плац. И все чаще ее небольшие серые глаза были устремлены на красавца Рауля. Вот и сейчас она проводила принца печально-восхищенным взглядом. Он весело махал рукой сестрам и их дамам, но, наверно, никогда не помашет и не улыбнется так ей, только ей одной!
Вив слегка фыркнула. Нет, она сама не так глупа, чтобы еще хоть раз убиваться из-за мужчины. Больше никто из них этого от нее не дождется.
Сегодня она в знак своего расположения подарила Адемару свой знаменитый красно-фиолетовый султан, который юноша с гордостью прикрепил на шлем. Теперь, благодаря этому подарку, она отлично видела своего поклонника на противоположном конце ристалища, да и в бою сможет наблюдать за ним.
А для Лиутгарды, с которой они были дружны, Вив тоже приготовила подарок - красивые атласные ленты, унизанные жемчугом. Волосы у герцогской дочери все же неплохи, это стоило подчеркнуть, и тогда...
Взгляд принцессы скользнул вниз, на ристалище, и сердце вдруг на миг остановилось, а затем неистово рванулось, как испуганная птица.
Этого не должно было быть, но как раз напротив нее поднял на дыбы гнедого коня молодой зеленоглазый всадник в сверкающей кольчуге.
Это был Винифрид! Ее потерянная любовь... И чужой муж. И, наверно, уже счастливый отец.
И слова привета и радости замерли, так и не произнесенные, на устах принцессы.
Она лишь кивнула головкой в маленькой золотой коронке, да ему и нельзя было долго стоять здесь, задерживая всех едущих следом.
Желая скрыть волнение, принцесса повернулась и приказала подать прохладной воды.
А потому не заметила ещё одного рыцаря, приостановившего напротив нее злого черного коня. И, конечно, не услышала потерявшееся в шуме толпы и реве труб яростное восклицание:
- Так вот что!
Наконец парад участников завершился, и рыцари Рауля и Готье разъехались в противоположные концы поля, ожидая сигнала.
- Рубите канаты! - крикнул Адальберт Суассонский.
И оба отряда, не имея больше препятствий на пути, с адским грохотом помчались навстречу друг другу. Каждый выкрикивал боевой клич своего рода, который подхватывали и зрители.
Впереди одного отряда мелькал белоснежный султан принца, впереди второго сверкал на солнце шлем Готье, украшенный богатой золотой насечкой.
Сшибка этих двух стальных лавин, как водится, произошла с грохотом, который был слышен на два лье окрест, а когда осело облако пыли, оказалось, что часть рыцарей выбиты из седла и будут продолжать бой пешими. Особенно не повезло тем, кто сразу же оказался ранен или настолько сильно оглушен ударом при падении, что не мог продолжать биться.
Рыцари обоих отрядов ринулись друг на друга, кто на коне, кто пеший, оглашая воздух воинственными криками: "Рауль!"," Готье!"
Как всегда в общем турнире, в начале сражения участников было много, что создавало неизбежную неразбериху и сумятицу. Силы были примерно равны, и долгое время битва шла с переменным успехом.
Случайно или намеренно, предводители отрядов пока не стремились сойтись в единоборстве друг с другом, словно находили удовольствие, показывая все грани своего искусства и продлевая насколько возможно всеобщее напряжение.
Но постепенно горячка первого столкновения прошла. Какая-то часть рыцарей, менее сильных и умелых и потому оказавшихся побежденными, постепенно выбыли в ходе боя. На смену хаосу пришел относительный порядок, когда сражающимся легче и противника атаковать, и себя защитить, а еще и есть возможность глянуть вокруг, не нуждается ли кто из своих в помощи. Ибо здесь, как и во вчерашнем турнире, помогать своим и нападать нескольким рыцарям на одного не запрещалось. Ведь именно так действуют в настоящем сражении, где нужна победа любой ценой, а турнир и не должен был сильно отличаться!
Теперь командирам легче было контролировать ситуацию и подавать команды своим людям.