Сиагрий, как многие старые люди, мог не помнить, что было неделю назад, но времена своей юности помнил в мельчайших подробностях.
- Да, старый император не скупился на поддержание красоты и величия своего дворца.
А видели бы вы, как сверкали бриллиантами его жена, дочери и сестры. Не зажмуришься - ослепнешь! Самые красивые дамы и девицы блистали при дворе!
- А была ли среди них... Эвлалия? - прервала Вив, впрочем, не очень надеясь на успех. Но ведь та говорила, что жила в Компьене!
- Была, - буднично ответил Сиагрий, даже не удивившись вопросу. - Как ей тут не быть, это же была сестра его светлейшества и моей госпожи, принцессы Аделаиды.
Вив даже моргнула от неожиданности.
- Куда же она потом делась, Сиагрий? Я вот про мою бабушку, Аделаиду Каролинг, знаю много, а про ее сестру - почти ничего.
- А это потому, моя принцесса, что она давно уехала из Компьеня. Еще и вашего батюшки тогда на свете не было. Говорили, вроде она замуж вышла. А дальше - не знаю, что с нею стало. Император-то ведь потом умер, а я за принцессой Аделаидой последовал во владения ее супруга. Потом вот опять сюда, с вашим великим отцом. А Эвлалия... нет, не знаю, что с нею было.
- Она красивая была?
- Что да, то да! Глаза, как незабудки, кожа белая... И при этом - брюнетка! Да, очень хороша.
Компьень
Теперь Вивиана знала, что Эвлалия, по крайней мере, не плод воображения. Она действительно жила здесь и была принцессой. Но что же из того? Что означали ее слова и нужно ли принимать их на веру? И зачем все это нужно принцессе Вивиане? Уж не для того ли, чтобы занять себя и не думать о рыцаре, продолжающем свой путь в обитель Святого Гонората, дабы молиться за упокой души Гортензии? Или о другом рыцаре, с голубыми льдинками-глазами и тонко вылепленными высокими скулами на прекрасном лице?
Принцесса побрела было в сторону дворца, но сердитый окрик Сиагрия заставил ее обернуться.
— Ох, гад проклятый!
— Что там еще такое, Сиагрий?
— Это кот! Снова явился точить свои когти об деревья! Ломать розы! Копаться в клумбах! Вот я тебя!
Принцесса увидела среди травы самого обычного серого котенка трех-четырех месяцев от роду, такие ловят мышей и крыс в подполах и деревенских домишек, и богатых дворцов. Напуганное громким голосом и топотом Сиагрия, животное пустилось наутек. И как раз в сторону розового сада королевы! Как нарочно, поблизости не оказалось никого из садовников или слуг, и Вив устремилась за котенком сама. Догнать его удалось возле одной из клумб, где беглец остановился сам. Вив не смогла удержаться от смеха при виде его озадаченной мордочки. Видимо, котенок впервые оказался в подобном месте и растерялся перед стеной высоких растений с шипами. Или просто принял их за забор, над которым почему-то кружились пчелы и бабочки.
Но стоило Вив приблизиться, как маленький дикарь зашипел и поднял лапку с острыми, как иглы, коготками.
— Не дозволите ли лучше мне его взять, ваше высочество? — раздался знакомый голос.
Перед принцессой стоял рыцарь Мартин Иньигес, облаченный в серую бархатную тунику с высокими, украшенными серебряной нитью разрезами по бокам. Черные прямые волосы свободно ниспадали на плечи.
Не дожидаясь ответа, он быстро подхватил котенка.
— Как вы здесь оказались? — резко спросила она. — Кто додумался пустить вас во дворец?
— Все очень просто, моя принцесса. Я приглашен вашими братьями! После турнира принцы пригласили меня, в числе прочих шевалье, на ужин и пожелали задать некоторые вопросы. И, узнав, что я прибыл с посольством короля Гарсии I, великодушно предложили мне и графу Арана занять небольшие покои в левом крыле дворца. Могу сказать, эта помощь была весьма кстати, в городе остановиться уже негде! Ну, а сейчас я узнал, моя принцесса, что вы на прогулке в саду… и что гостям тоже можно здесь гулять.
Последние слова он проговорил ласково, почти умоляюще.
— Зачем вы мне все это рассказываете? — ледяным тоном спросила она. — Если вас пригласили мои братья, я не вправе перечить, мы чтим законы гостеприимства. Но постарайтесь не гулять там, где гуляю я. Отдайте котенка слуге, вот он, сзади вас.
Рыцарь передал зверька юному помощнику садовника.
— Отнеси его моим фрейлинам, мальчик, — скомандовала принцесса. — Пусть дадут молока.
— О ваше высочество! — покаянно проговорил Мартин, как только мальчик исчез за кустами. — Я никогда не дерзнул бы ослушаться вас. Я пришел лишь молить вас о прощении за свою грубость.
С этими словами он преклонил колени перед девушкой и низко склонил голову, являя собою образец смирения и раскаяния.
— Сомневаюсь, что вы сделали бы это, будь я действительно дочерью торговца лошадьми.
- Сделал бы все равно, ваше высочество, будь вашим отцом даже последний пастух.
- Но мой отец - король, - она гордо вскинула головку. - И в отличие от торговца и пастуха, от смог бы покарать вас!
— Моя вина велика, ваше высочество, — ответил он, поднимая на принцессу свои голубые, как льдинки под зимним солнцем, глаза. — И я был бы недостойным рыцарем, если б вздумал искать оправданий. Их просто нет! Но я догадался, что вы желаете моего исправления, а не гибели...
- Интересно, - принцесса подняла свои красивые темные брови, - что же натолкнуло вас на такие самоуверенные догадки?
- Во-первых, вы не пожаловались его величеству, моя принцесса. И я тысячу раз благодарен вам, не за сохранение мне жизни, о нет, а за возможность упасть к вашим ногам! Я искал вас и хотел это сделать с того самого дня… Скажите, можно ли казнить смертного, которому явилась прекрасная богиня, за то, что он замирает на месте, не в силах оторвать от нее взор?
— Не только взор, — усмехнулась она. — Да и богини как раз часто бывали суровы к таким смертным. Помнится, одна из них даже превратила в оленя и затравила собаками незадачливого ухажера!
— Что касается собак, моя госпожа, то мне тоже как-то раз не повезло! Я был тогда ребенком, мы играли с сыном нашего садовника и из-за чего-то повздорили. Я сгоряча дал ему по лбу, он не решился дать сдачи, но его собачка, крутившаяся здесь же, в титулах не разбиралась. Она кинулась на защиту хозяина и вцепилась зубами мне в зад! О, простите за такую подробность, но раз уж я начал рассказывать...
- Да, из песни слов не выкинешь! - принцесса звонко рассмеялась. - Но вы, надеюсь, не приказали убить ту замечательную собачку?
- О нет, конечно. Она же была верна своему хозяину, а разве за верность можно убивать? Но я ещё долго поминал ее недобрым словом, ибо укушенное место болело, когда я садился в седло! Но я отвлекся от темы Адониса и безжалостной богини! Думаю, после того, как он увидел эту божественную деву неземной красоты, все равно не смог бы жить в разлуке с нею! Уж лучше смерть!
- Ну, а во-вторых? - спросила она.
- А во-вторых, ваше высочество, я сразу понял, что вы очень добры! И это подтвердилось ещё раз, когда вы пожалели бродячего котенка. Я и сам люблю кошек, у меня дома есть одна такая, что даже подружилась с обезьянкой!
- У вас есть и обезьянка? - заинтересовалась принцесса. - Я тоже хотела бы ее иметь, но здесь это так трудно! Торговцы озабочены лишь прибылью, плохо ухаживают за животными и привозят их сюда уже больными, и бедняжки долго не живут! Им ведь нужно тепло, и не любая пища подходит!
- Но если заботиться о них, - сказал Мартин, - они прекрасно живут и в таком климате, как здесь. Я непременно пришлю вам в дар из Испании несколько чудесных обезьянок.
В глазах девушки блеснула радость, и он успел заметить это. Но она уже поймала себя на том, что болтает с ним! И рассердилась, сама не зная, на кого больше - на него или на себя.
Принцесса надменно вскинула головку.
- Не стоит затрудняться, мессир! Мой отец однажды преподнес в дар матушке настоящего слона! И он купит мне целое стадо обезьян, если я пожелаю.
- Стаю, - поправил Мартин.
- Что? - не поняла принцесса.
- Обезьяны живут стаями, моя госпожа.
- Да хоть табунами! Я давно заметила, мессир, что вы складно говорите. Видна долгая тренировка. Поднимитесь же, шевалье.
— Но вы позволите мне заслужить прощение, ваше высочество?
— Это будет трудно, мессир рыцарь с гор, но попытаться вам никто не запрещает.