Ратольд, герцог Мерано
Главный пиршественный зал королевского дворца в Компьене, как и весь дворец, почти не изменился с тех пор, как 23 года назад король Эд праздновал здесь свое восшествие на престол.
И франки, и иноземцы из числа тех, кто видел Лаонский дворец и резиденцию Компьень, не удивлялись, почему король решил поселиться именно здесь. Этот дворец представлял собою великолепное сооружение в позднеримском стиле и не имел никакого сходства с дубовым меровингским чертогом, который стоял почти на том же месте без малого 350 лет назад.
Да и на дворец императора Карла Лысого в его первоначальном виде эта резиденция не очень походила.
Расширяя и перестраивая дворец, Эд, тогда еще граф Парижский, только недавно разбил грозные полчища конунга Сигурда, был молод, влюблен и полон честолюбивых надежд. Только в самом красивом, удобном дворце с высокими потолками, мраморными колоннами и анфиладами парадных комнат, обилием света и воздуха, огромными покоями, разноцветными стеклами в окнах, мозаиками на стенах, изображавшими сцены битв и побед франкских королей, герцога Роберта Сильного и самого Эда, он желал установить престол, на который предстояло взойти, и здесь должны были родиться дети — его и Азарики, единственной женщины, от которой он желал их иметь.
Эд не поскупился на самую изысканную отделку покоев. Мебель изготовили специально приглашенные византийские мастера, а посуда была из золота или серебра. Здесь курились самые дорогие заморские благовония, а розы из сада королевы стояли в белых фарфоровых вазах, привезенных из таинственной империи Тан.
Освещение при помощи чадящих факелов сохранилось в длинных переходах и караульных помещениях, но здесь, в главном зале, всеобщее внимание привлекала новинка — огромный круглый светильник под потолком, с вставленными в него восковыми свечами, удерживаемый массивными бронзовыми цепями. Свечей были, наверно, сотни. И по всему периметру зала через небольшие промежутки были установлены высокие, в человеческий рост, шандалы, на которых тоже горели свечи.
Пол был, по обычаю, устлан соломой вперемешку с полевыми цветами.
Сегодня, как и 23 года назад, здесь собрались знатные франкские феодалы и прелаты, а также гости из герцогства Мерано и других краев, приглашенные на торжественный обед в честь герцога Ратольда, жениха принцессы Изабеллы.
С Ратольдом прибыла пышная свита, состоявшая из высшей знати его владений, духовенства и придворных, среди которых было не менее двух десятков дам.
Франки и подданные Ратольда были рассажены за столы в соответствии с титулами и званиями, и ревниво поглядывали друг на друга.
Как обычно в таких случаях, знатные гости оценивали одежды и драгоценности, которые у всех были не просто богатыми, а вызывающе роскошными. Но даже это не было самым главным. Главное — это количество золота и драгоценных камней, которым надлежало быть всюду — на одежде и обуви, на руках, шеях и волосах. Некоторые молодые девицы носили браслеты на щиколотках — мода, недавно пришедшая от мавров, и даже ухитрялись, несмотря на строгий этикет, их показывать.
Обед только недавно начался, и между присутствующими сохранялась некая скованность.
Чтобы быстрее преодолеть ее, король велел музыкантам играть. Полилась чарующая мелодия нескольких флейт и арф, а королева тем временем сделала знак управителю подавать перемену блюд, и в зал потянулась вереница слуг с огромными подносами. Подавали фаршированных поросят, гусей с яблоками и взбитыми сливками, копченые окорока, даже павлинов в их настоящем оперении, все с соусами от самого нежного до острого и пряного, зеленью, оливками и овощами. Подкатывали бочонки с винами, как местными, так и византийскими и греческими.
От волнения у Изабеллы немного кружилась голова, и чтобы успокоиться, она стала мысленно перечислять всех, кто сидел за главным столом в этот торжественный день.
Отец. Алая, подбитая горностаем, мантия. Ободряющая улыбка на твердых губах.
Мама. Как красива она сегодня, как сверкают над ее лбом вделанные в королевский венец рубины! Тончайшая, словно сотканная из лунных лучей вуаль почти не скрывает великолепие черных блестящих локонов.
Рауль, Анри, Ги. Как они всё-таки похожи друг на друга!
Вивиана. Сегодня непривычно тихая, в светло-лиловом атласе и жемчугах.
Дядя Роберт, редкий гость в Компьене, с супругой, герцогиней Беатрисой. Не отличаясь такой яркой красотой, как ее предшественница, Беатриса была все же хороша собой, а главное — добра и благородна по-настоящему, не напоказ. Азарика как-то говорила, что если бы не натянутые отношения между нею и Робертом, то Беатриса Вермандуа могла бы стать ее подругой.
Адемар. Все еще с забинтованной рукой, ревниво поглядывает по сторонам, сидя подле Вив.
Архиепископ Констанций в великолепной темно-вишневой, шитой золотом сутане, увенчанный двурогой жемчужной митрой. Через три дня он соединит Изабеллу и Ратольда Меранского священными узами брака.
Да, Ратольд. Ведь и он здесь.