Мартин наблюдал за ними из воды. Пусть сегодня повеселятся. Ведь через день им всем предстоит поездка в Арби, а тогда уж придется держать ухо востро. Там земли принца Карла, враждебного королю Эду. И лучше не вызывать вопросов, для чего рыцарь из числа послов короля Гарсии Леонского вдруг отправился поклониться святым мощам именно туда.
Он тоже развлечется сегодня с какой-нибудь красоткой из местных, или даже не с одной. Но только не вместе с оруженосцами, в таких делах их лучше держать на расстоянии. Иначе начнут много себе позволять. Так всегда учил дядя Хайме, а к его словам стоило прислушиваться. Да, стоило. Вот слушал бы его почаще, был бы теперь женат на родственнице короля и сидел бы не здесь, а в своем наваррском замке. Но, если уж быть честным, так ли уж ему хотелось сейчас туда? Наоборот, он ловил себя на том, что рад любому поводу задержаться в Нейстрии!
Больше всего сейчас хотелось увидеть ее. Он не знал, чего больше в его зародившемся чувстве к Вивиане - любви или жажды обладания чем-то почти недосягаемым. Или то было желание покорить самую дерзкую из амазонок? Захватить в опасной борьбе нечто вроде великолепного трофея? Знал лишь одно: она влюбится. Ибо он готов для этого сделать все. Иногда он даже жалел, что не получилось овладеть ею там, на месте бывшего замка его отца! Но тогда это было бы слишком похоже на месть... Стоп. Не дело думать об этом в разгульную и веселую ночь, когда можно все.
И все равно безумно хотелось узнать, что она сейчас делает.
Он знал, что Вивиана обожает танцевать и носиться верхом. Еще любит яркие дорогие платья. Но все-таки в их семье произошла неприятность, и вряд ли она сейчас примеряет наряды. Может быть, дочитывает свою книгу про дев-воительниц? Или она где-нибудь совсем близко, смотрит на усыпанное звездами небо?
Последняя догадка была почти правильной.
Всего лишь в двух лье от него принцесса пересекла сад обители Св. Бенедикты, где они остановились на ночевку, и подошла к реке.
В тот вечер она, Изабелла и фрейлины наконец-то подготовили венки для гадания. Дело это оказалось не таким уж простым. Нужно было найти 12 цветущих растений, сплести красивый венок, да еще пометить его, чтобы потом не спутать с другими.
Они все вместе пустили венки в воду, и те сначала плыли ровно и с одинаковой скоростью. Потом, видно, чары этой ночи начали действовать, или просто цветы от влаги отяжелели неравномерно, но некоторые венки поплыли дальше, в самую быстрину, а другие замедлили свой путь и почти сразу потонули под огорченные вскрики их владелиц.
- Смотри же, сестра, - шептала Вив, держа Изабеллу за руку, - твой венок плывет впереди всех!
- О, ведь так же и должно быть! - защебетали фрейлины.
А Изабелла лишь печально улыбнулась в темноте и подумала, что гаданиям доверять не стоит.
- А где венок принцессы Вивианы? - спросил кто-то.
- Нигде не видно! Наверно, тоже где-то далеко впереди.
Вивиана, обычно азартная, была заинтригована. Что венок не утонул, видели все. Но где-то он сейчас? Почему-то ей было важно это знать.
Когда дамы расположились на ночь в обители, а сопровождавшие их шевалье - там же, но в странноприимном доме, она только и думала о венке. Как еще недавно - о поисках цветущего папоротника.
Садовая калитка выходила прямо на реку и обычно охранялась или хотя бы была заперта. Но сегодня, видимо, сестра привратница впала в один или сразу несколько из грехов, и выход оказался свободен. Такая уж эта ночь, что возможно всё!
Принцесса слышала, как совсем близко нестройный хор мужских и женских голосов распевал песни, и догадывалась, что немало местных монахинь присоединили свои голоса к этому концерту. В Иоаннову ночь это было почти что обычным делом, хотя потом иных, наиболее рьяных в безудержном веселье, и ждала суровая епитимья от аббатисы.
Вив подошла поближе и осторожно отвела рукой ветки. Так и есть, на поляне вокруг костерка лихо отплясывали несколько молодых монахинь. Рясы они при этом поднимали гораздо выше, чем допускали приличия, да и белые крахмальные чепцы были брошены прямо в кусты. Сидевшие в траве парни дружно хлопали в ладоши и хохотали, подбадривали вошедших в раж танцорок солеными шуточками. И, видимо, это был еще не разгар веселья, ибо никто никого не тащил в лес и не бросал, раскачав за руки и ноги, в реку.