В Арби Мартина и его спутников встретил пожилой священник в поношенной сутане, с неприятным цепким взглядом, назвавшийся отцом Людгером.
Он же сообщил Мартину, что назначенная ему встреча состоится не раньше, чем через 2 дня, а пока нужно подождать там, куда отец Людгер и сопроводит гостя.
Временным местом жительства Мартина оказалась неприветливая старая башня на окраине города, в которую, казалось, не в состоянии проникнуть ни один солнечный луч. Даже трава вокруг башни была какая-то чахлая и не зеленая, а сероватого цвета.
Мартин быстро понял, что будет здесь не совсем гостем, а почти пленником. Ему сразу сообщили, что перемещаться по городу и его окрестностям можно только предупредив отца Людгера и в сопровождении воинов, которых ему выделят. Эти же воины, судя по всему, выполняли и функции тюремщиков при «гостях». А что он был не единственным таким гостем-пленником, Мартин убедился в первый же день, едва вошел в отведенный ему тесный покой на втором этаже башни.
Из мебели здесь была неширокая кровать под балдахином из какой-то полинявшей ткани, неудобное жесткое кресло, пара табуретов и грубый стол, на котором стоял подсвечник. Ни ковров, ни шкур, которые могли дать тепло и видимость уюта, здесь не было, из-за этого еще больше бросались в глаза обшарпанные стены грубой кладки.
Пока сюда вносили сундук с вещами Мартина, он огляделся.
Молодая служанка с двумя короткими косичками, по виду — из крестьянок, только что закончила уборку и, сделав торопливый книксен, хотела поскорее выйти.
Отец Людгер остановил ее.
- Ты хорошо тут все убрала? — придирчиво спросил он. — Везде ли вытерла пыль? Белье свежее постелить не забыла?
— Все исполнено, святой отец, — робко проговорила девушка, но при этом заметно сжалась, будто ждала удара.
И он не замедлил обрушиться на бедняжку.
— Дрянь ленивая, неумеха! — прошипел отец Людгер, давая девушке пощечину. — Говорит, что все убрала, а вот это что?
Он ткнул пальцем в какой-то предмет на столе. Мартин успел заметить, что это серебряная плоская коробочка, в каких обычно дамы хранили белила. И коробочка явно не дешевая, как и сами белила, обычно привозившиеся купцами из Византии.
— Простите, отец Людгер, это не повторится, — всхлипнула служанка, — я во время уборки нашла эту вещь за кроватью, а потом положила на стол и забыла…
— Не лги мне! Ты собиралась это украсть, негодная! Вот прикажу сейчас, чтобы за воровство тебе отсекли руки!
— Святой отче! — прервал его Мартин. — Не слишком ли вы суровы? Никто не видел, чтобы она воровала.
— Молю вас, господин, не спорьте с ним, мне будет хуже! — едва слышно шепнула девушка.
Священник, однако, немного успокоился и велел ей идти вон и готовить обед, так и не приведя в исполнение свою угрозу насчет рук.
Гостю сказал лишь, что его оруженосцы размещены в маленькой комнате рядом с ним.
Мартин не удивился бы, если, закрыв за собою дверь, противный поп запер бы ее на ключ, однако этого пока не случилось.
Через некоторое время ему в комнату подали обед, причем на удивление неплохой, из нескольких блюд. Принесла его все та же служанка.
Расставляя тарелки, миски и соусницы на столе, она тихо проговорила:
— Спасибо вам, благородный господин! За меня еще никогда никто не вступался.
— Как к тебе обращаться, девушка? — спросил он.
— Микаэла, милостивый господин.
— Это ты все приготовила?
— Я, господин.
— Пахнет вкусно, похоже, ты молодец!
— О, благодарю вас, — прошептала озадаченная девушка, явно непривычная к похвалам.
— Давно тут служишь, Микаэла?
— Скоро полгода. Отец отдал меня сюда из-за своих долгов. Была у них другая служанка, да упала в реку и утонула. Теперь вот я.
— Эй, долго ты будешь докучать сеньору? — донесся из коридора голос святого отца. - Делай свое дело и иди отсюда, пока язык не отрезали!
«То руки, то язык, — подумал Мартин. — Ну и местечко!»
Зловещий епископ
Вив допела песенку и звонко рассмеялась. И все, кто видел ее, не смогли сдержать улыбки. Девушка играла с серым котенком, тем самым, которого совсем недавно ловил для нее Мартин. Зверек носился по траве за шуршащим бантиком, который принцесса дергала за веревочку. Время от времени он останавливался, шипел, выгибал спинку, раздувал хвост и начинал надвигаться на ускользающую добычу какими-то немыслимыми боковыми скачками.
— Представляешь, Изабо, он вернулся! — весело сказала Вив при виде сестры. — Думаю, надо забрать его во дворец, иначе Сиагрию покоя не будет. Я уже придумала ему имя. Леон! Правда, хорошо?
— Леон — это значит лев? — спросила простодушная Лиутгарда.
— Леон — это значит такое королевство, к югу отсюда, — раздался знакомый голос, и все увидели только что подошедшего Адемара.
— Ах, это вы? — Вивиана чуть подняла свои красивые брови. — А я-то думала, что вы уже на пути к королевству, находящемуся отсюда к северу.
— По-моему, имя подобрано хорошо, — поспешила вмешаться Изабелла. — Нужно только подарить ему золоченый ошейник с монограммой, чтобы все знали, чей он.
— Я готов подарить этому питомцу большую золоченую клетку, — решил подольститься Адемар. — Чтобы он всегда был при принцессе.
— Ужасно! — возмутилась Вив. — Сажать кота в клетку! Он хочет бегать свободно. Правда, Леон?
Она подхватила котенка и понеслась в соседнюю аллею, откуда раздавалась веселая музыка.