— Так в чем же заключаются особенности охоты в Пиренеях? — шепнула между тем Вивиана, увлекая своего спутника в противоположную сторону.
— Как и здесь, ваше высочество! Главное — это встретить самую красивую, нежную и соблазнительную лань… Но охотник ни в коем случае не должен обижать ее и делать больно!
— О, вот как! Это какой-то новый способ! Как же он возьмет лань?
— Он должен привлечь ее лаской, моя принцесса. Уговорить нежными речами. И тогда красавица перестанет дичиться и сама ему доверится!
— Но ведь этот рыцарь… этот охотник и тогда не обидит ее?
— О нет! Он будет дарить наслаждения прелестной девице…
— Так значит, всё-таки девице, а не лани? И как же он будет это делать?
— Так, моя красавица, что она не сможет оставить его никогда!
Оба тихо засмеялись. Теперь они были в своем любимом месте сада, где старые деревья надёжно укрывали влюбленных со всех сторон. Рядом журчал фонтан, тот самый, что как-то раз стал свидетелем беседы о Геродоте и амазонках.
— Так что же сделали амазонки, высадившись у скифов? — проговорил Мартин, покрывая лёгкими поцелуями личико принцессы.
— Грабили их… — томно шепнула Вив. — Вытаптывали посевы… Жгли селения…
— Какие свирепые! — притворно ужаснулся он. — А что ещё?
— Ещё они забирали в плен самых красивых скифов!
— Уж не для того ли, чтобы получше узнать мужскую любовь, малышка?
— Если те юноши были хоть наполовину так красивы и сильны, как ты, и так же умелы… в охоте за ланью, то наверно да, для этого!
— Я говорю тебе, Берульф, что ты должен сделать! Мой отец отправил тебя со мною, чтобы во всем помогать, а не наоборот! Ты уверен, что ничего не путаешь?
— О мой господин, я и делаю всё ради того, чтобы помочь! Вы, несомненно, приняли ценнейшее решение, но ум ваш столь велик, а идей так много, что вашей светлости нужен помощник, который смиренно доведет их до совершенства. Это все равно, что хорошо огранить драгоценный камень!
— Камень при этой твоей огранке теряет почти половину первоначального веса!
— Но стоимость его все равно лишь возрастает, мой господин!
Этот диалог происходил в покоях, выделенных Адемару Фландрскому в королевском дворце.
Наследник герцога сидел в кресле, нервно покачивая ногой в тонком, плотно облегающем дорогом сапоге. Напротив него стоял вавассор, возглавлявший личную охрану Адемара.
— Ну ладно, что ты там говорил? — снисходительно хмыкнул Адемар.
— Я говорил, ваша светлость, что вам стоит сказаться простуженным во время охоты, когда вы вылили на себя ведро холодной воды! Но не следует говорить о более тяжёлой болезни, свалившей вас. Не забывайте, что королева известная врачевательница, а вы здесь почетный гость, и если хватить лишку с вашим недугом, она обеспокоится, явится сюда сама и все поймет!
— Так-то оно так, но сколько мне ещё придется сидеть тут, изображая больного?
— Не долго! Король скоро отбудет, и ваше решение относительно принцессы можно будет осуществить! Если вы твердо все решили…
— Разумеется, твердо!
— Но не будет ли это поводом для вражды в дальнейшем?
— Нет. Я ведь увезу ее, чтобы сделать супругой, а не наложницей. Напротив, люди скажут, что страсть моя к принцессе так сильна, что я пошел на все ради нее. Вроде бы подобные случаи в истории бывали!
— Бывали. Но не у всех принцесс такие отцы, как король Эд!
— Да ладно тебе. Он ценит отвагу превыше всего на свете и будет только рад такому зятю, как я. Да и сама красавица — крепкий орешек, обычными способами ее не взять! Итак, ты, Берульф, будешь и дальше доводить до совершенства мои идеи, и мы хорошо поладим. Мне быть герцогом, и можешь верить, что я не забуду хорошей службы! Пока я играю роль больного, позаботься обо всем необходимом, чтобы быть готовыми в любую минуту. Если не хватит денег, я дам ещё. А пока вот тебе задаток.
И Адемар протянул вавассору массивный перстень, в котором горели мрачным огнем крупные темные гранаты.
Берульф поклонился и вышел, пряча довольную ухмылку. В конце концов, взбалмошный юнец пока ещё не научился скрывать свои слабые стороны. Например, любит лесть и считает себя умником. Унаследовал коварство и жестокость своего отца, но Балдуином трудно управлять, а этим — пока ещё ничего не стоит!
Разумеется, Берульф согласился участвовать в подобной авантюре лишь потому, что точно знал: желание Адемара совпадает с тем, чего хочет его грозный отец. Иначе бы и пальцем не пошевелил, но юнцу знать об этом не обязательно.