И тут, как по волшебству, откуда-то донеслись звуки песни. Была она удивительно грустна, красива и протяжна, но на каком-то неведомом языке.
— Вилиса поет! — прошептала в полуобморочном состоянии одна из девушек.
— Готье, не посмотреть ли нам на эту вилису? — сказал Мартин.
— С охотой, Мартин!
Вдвоем они двинулись на голос и исчезли за деревьями, откуда вскоре донёсся их хохот.
- Смеются, значит, все в порядке! - радостно воскликнула Вив. - И мы тоже можем пойти посмотреть.
- Нет, нет! Ваше высочество, не ходите, а если это вилисы их щекочут?!
- Да что за бред? - тряхнула кудряшками принцесса. - Кто посмелее, за мной!
Но тут оба храбреца вернулись сами, ведя за собой ещё двух человек.
Первый был загорелый мужчина средних лет, настолько худой, что этого не скрывала даже широченная накидка. С ним была женщина, молодая и очень смуглая, с ярко подведенными глазами, и вообще вся яркая, с обилием звонких монист на шее.
— Это бродячие гистрионы, — весело сказал Мартин. — Едут выступать в Компьень, но мы с Готье предложили им этой ночью развлечь нас! Их там в повозках ещё с десяток.
— Истинная правда, господин! - ответил высокий под всеобщий смех. - Меня знают в этих местах, я Нанус! И могу пообещать, что скучно никому не будет.
- Нанус! - обрадовалась Вивиана. - Мы слышали о тебе!
Мим шагнул к ней, вглядываясь в личико принцессы.
- Похоже, что и я наслышан о вас, прекрасная госпожа! Вы дивно похожи на свою матушку, и я буду играть и петь сегодня в вашу честь вместе с моими собратьями.