7
Я всегда думала, что к личной встрече с королем готовятся заранее. Точнее, не то, чтобы думала, повода не находилось, но впечатление имела именно такое: сперва нужно сообщить, что ты прибыл в столицу. Затем дождаться приглашения монарха ко двору. Дождаться назначенного времени. Нарядиться. Надушиться. Зарядить смартфон для себяшек у двери приемной, хэштег #важныеделагосударства – и так далее, и тому подобное, - но к тому, что нас вот прям сразу, в полночь, привезут во дворец, жизнь меня не готовила. Кое-кто здесь важная птица, да, Джоанна?
Джо не ответила, мелко семеня по темным переходам за доверенным лицом Его Величества и поддерживая все еще сведенную судорогой руку: то, что отозвалось во мне эйфорией – на грани, на острие, - ударило по девчонке так, что впору было завыть. Пальцы и ладонь превратились в скрюченную птичью лапку, все, что выше, до самого плеча, остро резало и вело, выкручивая дрожащие мышцы. И надо бы заткнуться, позволить Джоанне поплакать и успокоиться, но язык сам собой молол чепуху, и я лишь надеялась, что у нас с герцогиней не шевелятся губы.
Вот поэтому я и не пью.
Не пила.
Провожатый, сеньор Хименос, в очередной раз свернул – так резко, что Джо едва не проскочила узкий ход дворцового лабиринта. А предупредить было нельзя? Вот уж точно… Х-хименос…
Позади чертыхнулся Веласко, помянул Истинного команданте Медина. Впрочем, за полтора часа с момента нашей встречи он помянул его раз двадцать, не меньше – и что-то мне подсказывает, дело не столько в религиозности, сколько в едва не угробленной его вояками герцогине.
- Но… Ва-ва-ваша Све-ве-ветлость… - заикаясь и стремительно бледнея выдавил этот огромный, похожий на огра мужик с дважды перебитым носом и когда-то сломанным плечом – оно натягивало рубашку бросившего ужин коменданта как белое приподнятое крыло, - что, впрочем, не помешало ему схватиться за меч, когда за стенами дома заржали лошади и загремели подковы. – Ваша Светлость!.. – глядя на Джоанну округлившимися от шока глазами, зачастил Медина. – Вы же прислали голубя неделю назад, вы больны и потребовали сопровождение и лекаря на постоялый двор в Эльчино!
О, так вот почему здесь бардак - коменданта обдурили, лишив его полусотни лучших солдат. Два-ноль в твою пользу, дядя Фернандо, хитрый засранец.
Впрочем, неудивительно, что он так старается: кто откажется от беспомощной, беззащитной, внушаемой – даже я нашла с ней общий язык, - и судя по всему очень, очень богатой наследницы? После того, как Джо сверкнула перстнем, доказав происхождение, ей едва ли не сапожки целовали, пропуская к воротам и подсаживая на где-то раздобытую лошадку. А комендант и его жена не знали что поднести, лишь бы наша Светлость не прогневалась.
Хименосу бы половину этой почтительности.
Освещающий дорогу секретарь снова повернул, не удосужившись проверить, следуют ли за ним гости. В круге желтого сияния он походил на фею Динь-Динь, плывущую мимо выступающих из сумрака колонн, мимо украшенных мозаикой стен, мимо арочных проемов окон и лестниц, ведущих на затерянные высоко в темноте галереи, - только вместо обычной деловитости у нашей феечки был штырь в заду и угрюмые морщины. Ни тебе «здравствуйте», ни «добро пожаловать», ни «какой кошмар, вас едва не похитили, мы немедленно вздернем мерзавца», а…
- Ждите здесь.
Вот об этом я и говорю.
Хименос скрылся за резными деревянными дверями, но сразу вышел, с протокольным поклоном распахнул правую створку:
- Сеньора Бланка, Его Величество примет вас. …Только сеньора, - выставил ладонь, останавливая Веласко, старик. Незаметная до этого подвеска, надетая поверх его камзола, предупреждающе мигнула синим.
Джоанна послушно кивнула, стиснув ладони вместе так, что больно стало даже мне, прошмыгнула в приемную - и я, с трудом державшаяся, чтобы не показать секретарю язык, язык едва не откусила: таким острым и оценивающим был взгляд стоящего у секретера сухощавого мужчины в винно-красной …сутане? Как у Виктора Кюри, когда он решал, говорю я правду или можно придушить меня прямо в больнице.
Неуемная веселость моментально выветрилась, будто не было, во рту пересохло. Еще не страх, я не пугливая, но что-то инстинктивно близкое. Он точно не поймет, что нас двое?