* * *
- …Anna! Anna, vous m’entendes? Vous me comprenez? [Анна! Анна, вы меня слышите? Вы понимаете меня?]
- Херня, - отрезала я. Эта клистирная трубка в белом халате болтала со мной больше часа, но уже с первых минут я стала воспринимать его слова как мыльные пузыри. Много-много мыльных пузырей, заполонивших палату. Бла-бла-бла-бла-бла…
- Pardon?
- Херня, - повторила я. – А, ну да. Va te faire foutre. [Иди в задницу]– И, чтоб точно не перепутал, указала на выход.
- Anna…
- Va te faire fourte! – рывком села я на узкой больничной кровати.
Мое лицо, украшенное синяками и черными швами, было таким, что врач отшатнулся.
- Je repasserai, - пробормотал он, скрываясь за дверью. [Позже зайду]
В палате остались только я, раздражающее пиканье приборов и букет белых роз в плетеной корзине.
- Все херня, - угрюмо сказала я. Коротко взглянула в зеркало напротив и отвернулась, не желая еще больше портить без того паршивый день. Отбросила одеяло.
И, решительно столкнув онемевшие – неудивительно, столько без движения! – столкнув руками онемевшие ноги с матраса, вместо того, чтобы встать, рухнула на пол.
* * *
Память с налета пнула под дых, окунула в, казалось, забытый ужас – отнимающий тело, отнимающий мысли, отбирающий само понимание кто я где, и только паника, паника, - с беззвучным криком раскрытого рта и болью: игла из капельницы порвала мне вену. И ведь сколько лет прошло, сколько денег я потратила на терапевта, а оно…!
Тогда боль спасла. Мне хватило упрямства выползти из палаты прежде, чем я истекла кровью. Сейчас… сейчас острая пульсация на месте раны и краткий миг беспомощности взбесили. Я сосредоточилась на разбитом локте, перехватила руку у довольно ухмыляющейся Джоанны, и от всей души влепила ей оплеуху. Настоящую, такую, что пальцы онемели, а лицо обожгло.
Девчонка взвизгнула и растянулась на полу – теперь сама, почувствовав все прелести от встречи с шершавым камнем. Нравится?!
- Никогда! – глухо прорычала я, стиснув пальцы в кулак над ее сжавшимся телом. – Не смей! Так со мной поступать! Тебе ясно?! …Поднимайся!
Джоанна кивнула, села, глотая слезы. Длинные соломенные волосы выбились из косы, прилипли к щекам. Девчонка отбросила их за спину, зажмурилась, решительно распахнула глаза и изо всех сил ущипнула себя – меня! – за плечо. З-зараза!..
…она совсем не умела драться. Царапалась, щипалась, кусалась, каталась по полу, пытаясь удержать непокорную руку и тут же получая пинок от переставшей подчиняться ноги. Не то кошачья схватка, не то приступ эпилепсии. Я наблюдала за ней с отстраненной брезгливостью, как за перевернувшимся на спину жуком, и только тыкала палочкой, вымещая раздражение и глухую злость за испуг; с само-избиением Джоанна и сама прекрасно справлялась.
Я ведь не хотела в это тело. И не просилась в новый мир, прекрасно - ладно, паршиво, - но все же проживая в собственном. У меня был дом. Было имя. Была, в конце концов, цель! Катастрофически неблагородная, конечно, терапевт все пытался убедить меня найти другие смыслы, с помощью которых я приду к принятию и новой самоидентификации. Вертела я на Эйфелевой башне эту идентификацию. Я планировала жить долго, раздражающе, напоминая о себе, не позволяя забыть и отправляя открытки – и с переселением сюда немногое изменилось, разве что, отделившись, я бы не стала слать Джоанне фотографии видов Ниццы.
И раз я здесь…
Я хочу вернуть себе нормальную жизнь. Пусть с учетом обстоятельств, пусть в средневековье, я привыкну! Заключение в теле Джоанны немногим отличается от прежнего существования…
А теперь эта малахольная девица, наконец-то выбившаяся из сил, решила меня надуть. И это после того, как мы договорились!..
Джоанна распласталась на ковре, часто вздрагивая и хрипло дыша. Вокруг девчонки колыхались занавеси и тени. В лицо, пробиваясь из сада, светила луна. Я подняла руку вверх, преодолевая сопротивление Джоанны, раскрыла кулак ладонью к себе, затем от себя, вытягивая тонкие корешки пальцев. Не мое, опять не настоящее, как другие руки – похудевшие и дряблые, с растерявшей краски татуировкой: ловец сна, которым я забила круг гимнастической ленты. За четыре года я так и не привыкла к ним и уж точно не привыкну к …этому.