– Конечно, – рассерженно перебила она. – Они хотят, чтобы я опять давала концерты, не важно, лучше мне от этого или хуже!
– Ли, я не знаю. Но ты понимаешь, что твой менеджер не отступит. Он позвонит опять или, еще хуже, прилетит, а если ты поговоришь со своими, то по крайней мере будешь подготовлена. У тебя будут факты к тому моменту, когда ты опять услышишь Оскара.
Она уныло кивнула:
– Конечно, ты прав. Совершенно прав.
– Хочешь, я выйду, и ты поговоришь спокойно?
– Ты не возражаешь?
Он покачал головой:
– Сегодня чудный вечер. Я буду ждать тебя на террасе.
Он приподнял ее лицо за подбородок.
– А теперь встряхнись. Поцелуешь меня?
– Конечно!
Она обвила руками его шею и притянула к себе его голову, возбуждая внезапной, близкой к отчаянию, жаждой.
– Дорогая, все будет хорошо, – успокаивающе произнес он, целуя ее в щеку. – Иди звони.
Ли смотрела, как он идет к черному ходу, остановился в прихожей, чтобы повесить пиджак, потом расположился на террасе и, нахмурясь, ослабил узел галстука. Казалось, он поглощен своими мыслями, но она знала, что он волнуется за нее. Она вдруг с ужасом представила, что выглянет через три дня в окно, а его там не будет. Ли взяла себя в руки и вернулась к своей проблеме. Сняв трубку, она быстро набрала знакомый номер…
Через двадцать минут Ли присоединилась к Питеру, сидевшему на террасе, настроение ее заметно ухудшилось.
– Ну? – нетерпеливо спросил он, вставая и отодвигая для нее железный стул.
Она села мрачнее тучи.
– Черт побери, Питер, Оскар, как всегда, манипулирует мной! Причем через моих родителей. Самое ужасное в том, что ему это удается!
Она засадила кулаком по стеклянному столу.
– Эй, будущая супруга! – сказал Питер, присаживаясь напротив нее. – Начни с самого начала, пожалуйста.
– Извини, – застенчиво сказала она. – Дело в том, что Оскар хочет, чтобы я выступила через две недели на благотворительном концерте в Лос-Анджелесе.
– В Лос-Анджелесе, – задумчиво повторил Питер – Хм-м.
– Это концерт в «Голливуд-Боул» в пользу голодающих во всем мире, – продолжала она, – его будут транслировать по общественному телевидению. В программе заявлено три виртуоза – вокалист из Мет и непревзойденный итальянский скрипач уже согласились выступить. – Она печально ухмыльнулась. – Им не хватает только меня. – Ли резко вскочила, чуть не перевернув стул. – Нет, Питер, я, конечно, не возражаю. Но разве ты не понимаешь? Думаю, Оскар пошел на это специально, чтобы выяснить, где я. Как иначе он мог добиться от моих родителей нарушения своего обещания? Он хорошо знает: чтобы подтолкнуть меня к концертной деятельности, понадобится что-то вроде этого.
– Но его действия могли бы привести и к обратным результатам, – сказал Питер, поднимаясь.
– О чем ты?
– Твой менеджер рискует тем, что его действия могут спровоцировать тебя на сильнейшее сопротивление, заставить тебя решительно отказаться от возобновления концертной деятельности. – Он помолчал. – По-моему, тебе нужно серьезно обдумать возможность участия в концерте, Ли.
– Что?
Она взглянула на него, мгновенно ощутив недоверие.
– Ты знаешь, твоя совесть в конце концов заставит тебя сдаться, – рассуждал он. – Кроме того, это позволило бы нам побыть вместе в Лос-Анджелесе. Ты посмотришь, как я живу.
Он взял ее руку.
– А еще это может стать для тебя переломным моментом, дорогая. Наверняка после концерта ты раз и навсегда решишь, хочешь ли ты продолжать выступать.
– Но, Питер, – несчастно прошептала она, совсем упав духом, – ты не понимаешь. Подумай о том, что может означать для нас это решение!
Он быстро обнял ее.
– Я уже сказал тебе, что не отпущу тебя. Ни за что.
Он поцеловал ее в лоб.
– Ли, ты не можешь прятаться вечно, – страстно продолжал он. – Ты убежала от мира полгода назад, а теперь он догнал тебя. Рано или поздно тебе придется столкнуться с реальностью.
Она безвольно кивнула. Она не могла опровергнуть его логику, хотя и не была уверена, что согласна с ним.
– Наверное, ты прав.
Внезапно Майра выбежала из черного хода.
– Ли, там опять этот человек. Что мне ему сказать?
– Чтобы он провалился!
– Ли! – возмутился Питер.
– Ну хорошо, хорошо, я поговорю с ним.
В последний раз страдальчески взглянув на Питера, она потащилась к дому. Ли была загнана в угол и прекрасно понимала это.
Проследив взглядом, как Ли входит в дом, Питер со вздохом присел. Он надеялся, что, убеждая ее принять участие в благотворительном концерте, поступал правильно. Он нарушил клятву не вмешиваться в ее профессиональную деятельность, но он сделал это, причем из эгоистических соображений. Он хотел, чтобы она была с ним в Калифорнии. Ему надо было убедить ее, что у них есть реальное будущее, независимое ни от какой карьеры. Он уже чувствовал, что внешний мир начинает разделять их, и изо всех сил старался предотвратить это. Прав ли он был? Потеряет ли он ее теперь? Нет, он будет бороться за нее, пока дышит!
Ли подняла трубку.
– Привет, Оскар.
– Ли, дорогая, как поживаешь? – поинтересовался менеджер, быстро и отчетливо выговаривая слова.
– Еще пару минут назад у меня все было замечательно, – резко ответила она.
Он сделал вид, что не расслышал ее.
– Дорогая, я волновался за тебя.
– Ха! Ты волновался за свой процент с моего гонорара.
– Ли! Я оскорблен до глубины души. Как всегда, я звоню тебе по очень важному делу. Я предложил свои услуги бесплатно…
– Кончай ломать комедию, Оскар, – перебила она. – Мама рассказала мне о лос-анджелесском концерте.
– Правда? Ну тогда ты знаешь, что я не прервал бы твой отдых, если бы не…
– Ты нашел предлог, чтобы снова заставить меня выступать.
– Ли! Уверяю тебя…
– Ты знаком с парой членов лос-анджелесского совета искусств, правда, Оскар? Интересно, кто на самом деле устраивает этот концерт?
– Дорогая, это совершенно в духе Макиавелли. Ты слишком подозрительна.
– Мне было у кого учиться. – Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. – Послушай, я приму участие в концерте.
– Правда? Это чудесно.
– Но я сделаю это не ради тебя или себя, – решительно добавила она. – Я сделаю это ради голодающих. Я никогда не отказала бы тем, кто попросил бы меня поучаствовать в подобных мероприятиях. Но, Оскар, твой план не сработает.
– Какой план?
– Я не собираюсь возвращаться к концертной деятельности, по крайней мере пока не истечет год.
– Ли, – печально сказал он. – Разве не плохо хотеть, чтобы пропал такой талант, как твой?
Она закусила губу, стараясь подавить бушевавшие эмоции.
– Ты очень рассердил меня, Оскар.
– Я знаю, дорогая, прости меня.
– Ты обещал, что не сделаешь этого!
– Я знаю. Но ведь ты приедешь?
– Да, – вяло ответила она.
– Прекрасно. Когда ты прибудешь в Сан-Франциско?
– О нет! Я совсем не приеду в Сан-Франциско. Я прилечу в Лос-Анджелес в день концерта.
– К сожалению, это невозможно, – решительно проинформировал ее Оскар. – Организаторы хотят, чтобы ты прибыла в город как минимум за три дня до концерта. Это нужно для рекламы. И не забудь, что тебе придется практиковаться и репетировать. Я сниму для тебя комнату в Музыкальном центре.
Ли колебалась.
– Хорошо, я приеду за три дня, но не раньше. А тем временем я попрошу маму прислать мне все необходимое.
– Что ты исполнишь?
Ей не нужно было долго раздумывать. «Голливуд-Боул»?
– Рахманинова. Второй фортепьянный концерт.
– А, да, – энергично проговорил Оскар. – Ты знаешь, что Горовиц играл Третий концерт Рахманинова в «Голливуд-Боул» в 1943 году? После этого сам Рахманинов подошел к нему и сказал, что не ожидал услышать свою музыку такой, какой он написал ее, но именно такое исполнение он и услышал.