А чувствовать себя охотником ему, определенно, нравилось.
- Прекрати лыбиться! – прошипела она ему. – И поехали уже!
- Ха-ха… как скажешь.
Он не мог сдержать легкий смешок. Девушка была очень забавной. Таких, как она, ему ещё не приходилось встречать.
Все, кто окружал его, стремились как-то зарекомендовать себя, лебезили, заискивали и хотели денег его семьи, не думая о нем, как о человеке. Скорее для них он был просто денежным мешком.
Но Романова оказалась другой. Ей было все равно на его статус, семью и финансы. Она пыталась держаться на расстоянии от него, не подпуская к себе. Будто защищалась, как улитка, прячась в своей безопасной раковине.
Это интриговало Исаева и в тоже время немного раздражало.
Я – не страшный дикобраз с колючками! И не ядовитая рыба-фугу! Почему она так трясется, находясь рядом со мной? Я - не страшный. Скорее, даже симпатичный?!
Он не кичился своей внешностью, но уродом себя совсем не считал. Не зря же ухаживал за собой?
Но ему было невдомек, что именно его прежнее поведение заставляло Лилию так некомфортно чувствовать себя рядом с ним.
Тишина затянулась.
Чтобы как-то развеять неловкое молчание, Святослав потянулся к цифровому экрану своей встроенной аудиосистемы в машине и включил радио.
Заиграла легкая «попсовая» мелодия, достаточно популярная.
Лиля, не отрывая напряженных глаз, следила за каждым его движением, словно, ожидая от него какого-то подвоха. Она успела сделать вывод, что его красивые руки ей точно нравились: длинные тонкие пальцы, как у пианиста, и красивые крепкие запястья.
Он чувствовал её взгляд и видел, что она смотрит на его руки.
- Не волнуйся, я вожу машину с шестнадцати лет, потому в аварию мы точно не попадем!
- Но права получают в восемнадцать?
- Да. Но у таких, как я, есть некоторые преимущества. Не находишь?
- Ах, да… Ты же - «Золотая молодежь». Не то, что я!
Ему не понравилось такое сравнение. Но он предпочёл промолчать. Стало легче это делать, когда он узнал её поближе. И слова девушки больше не вызывали у него негодования, как раньше. И, если подумать, Свят никогда не был слишком общительным.
Только Лилия заставляла его проявлять особую эмоциональность и многословность. Это было довольно странно.
- У тебя пункт какой-то на «Золотой молодёжи»? – спросил он.
- Честно?
- Да.
- Мне все равно. Лишь бы такие люди не вредили моим друзьям и близким!
- То есть, ты ничего не имеешь против?
- В яблочко. Ари – тоже представитель «Золотой молодёжи». И я ничего не имею против такого замечательного человека. Наоборот, я счастлива, что у меня такая классная подруга!
- Понял.
Снова возникла небольшая пауза.
- Но ко мне это пока не относится? – рискнул спросить он.
- …
Девушка задумалась.
- Если ты будешь вести себя, как нормальный человек, то я совсем не буду против общаться и с тобой!
- Как нормальный человек, да? – тихо повторил Исаев.
- Ой, чуть не забыла! Вот твои книга и карточка! Продавец отдал.
Она передала один полиэтиленовый пакет ему. Он, быстро бросив взгляд на чек через полупрозрачный материал, взял одной рукой пакет и положил на заднее сиденье.
- Спасибо. Ты могла бы купить обе книги и оплатить моей картой? Это сущие копейки.
- Зачем? У меня есть свои деньги!
Они снова замолчали.
- Точно! – Лиля резко повернулась к нему и вдруг спросила. – У тебя ведь есть номер телефона Александра Сергеевича?
- Есть. А тебе зачем?
- Хочу предложить ему сотрудничество со своим Интернет-магазином!
- Что? – Свят округлил глаза и слишком резко затормозил на «красный» свет светофора.
Романову дернуло вперёд, а потом назад.
- Святослав! Господи, ты зачем так резко тормозишь?
- Прости. – он плавно нажал на сцепление, и машина тронулась с места. В этот раз он вёл осторожно. - У тебя есть свой магазин?
- Да. Мы открыли несколько магазинов с моей старшей сестрой, сейчас те набрали некоторую популярность.
Она не хвасталась, а говорила очень спокойно, как настоящий бизнесмен.
- То есть, ты уже сама зарабатываешь? – уточнил он.
- Да. Я уже помогаю родителям.
Святослав нахмурился. Всё, что он имел, ему дали родители: машину, дом, статус. А она всего добилась сама и теперь ещё родителям помогает.
Так какое он имел право, называть её грязной оборванкой и беднячкой? Когда сам ещё ничего в жизни не добился?
- Прости.