Нелегкий увился около Зои; она взяла тетрадь Поэта, развернула, и глаза ее пробежали по следующему заглавию стихов:
«Моей Юлии в день нашей свадьбы».
Октября. — Года.
Быстро перевернула она листок, вся вспыхнула. В это время Поэт хотел взять ее руку.
— Что это за кольцо у вас на руке? — сказала Зоя, отдернув свою руку.
— Это… это… — отвечал Поэт, несколько смутившись.
— Покажите!
— Это… — проговорил Поэт, снимая кольцо.
Зоя схватила кольцо и взглянула на надпись внутри,
— Это обручальное! — сказала она, перервав слова Поэта. — Вашу жену зовут Юлией? Прекрасное имя! Она также, верно, едет с вами в Одессу? Какие прекрасные стихи написали вы ей в день свадьбы!
Зоя откинула листок тетради, начала читать стихи «Моей Юлии в день нашей свадьбы».
Смущенный Поэт, казалось, что-то говорил, но язык его был безгласен.
— Прекрасные стихи! — повторила Зоя. — Однако ж, кажется, пора пить чай!.. Вы, пожалоста, не уходите до чаю… напейтесь у нас чаю.
И не дав времени собраться Поэту с духом, она вскочила с места и вышла из комнаты.
— У меня голова болит, — сказала она матери, — я пойду в свою комнату; гость остался один в гостиной.
— Один? я пойду посижу с ним, — сказала Наталья Ильинишна.
Она вышла в гостиную, завела с Поэтом разговор о Петербурге; но он, однако ж, не дождался чаю, — его торопило какое-то дело.
Прошел день, другой, третий…
— Что это значит, что не показывается к нам Порфирий Петрович? — спросила Наталья Ильинишна Зою.
— Он, я думаю, уехал в Одессу, — отвечала Зря сухо.
— Как же это — не простившись?
— К чему ж нам его прощанья? что за родной такой?..
— Вероятно, на короткое время?..
— Хоть бы навсегда: мне он надоел своими стихами. Наталья Ильинишна вздохнула.
Сердце Зои, казалось, ожесточилось против всех мужчин без исключения. Она не садилась уже подле окошка. По большой улице никто не проходил и не проезжал, кроме Городничего в квартирную комиссию.
Сердце может только любить и сердиться; Зоя никого не любила, оставалось сердиться на всех вообще.
Городничий, еще во время приезда князя Лиманского, узнав, что он женится на Зое, отложил попечения своего сердца; но продолжал в неделю раз посещать Романа Матвеевича, играть с ним в карты и посматривать иногда на Зою Романовну.
Потом прослышал он, что на Зое женится Полковник, это опять охладило его надежды; но когда уверился он, что все слухи насчет свадеб ложны и в городе остался только он холостой да подполковник Эбергард Виллибальдович, — сердце его возгорелось снова, и он стал посещать Романа Матвеевича чаще, смотреть на Зою пристальнее и даже заговаривать с ней о погоде.
В это самое время поселился в городе какой-то помещик. В городе заговорили про красоту его дочери; эти слухи дошли до Зои, и — в первый раз забилось ее сердце от ревности самолюбия. Зоя не желала знакомиться с ней, однако же желала ее видеть. Нарочно поехала в церковь, чтоб стать на очную ставку и затмить собою новое солнце, — но на Зою уже насмотрелись, а в Эвелину только еще начинали всматриваться. Зоя была прекрасна, а Эвелина мила; взор Зои сыпал горячие искры, был горд, властителен, не поникал ни перед кем; взгляд Эвелины был томен, полон чувства нежного, пленяющего. Сердце Зои во всяком случае должно было принимать с унижением собственного сердца, как великодушный дар; а сердце Эвелины можно было только выменять на свое.
Все засмотрелось на Эвелину; только Городничий, верный и постоянный по чувствам, не изменил удивлению своему к красоте Зои. Он подошел к ней и, по обычаю, почтительно поклонился.
— Это-то прославленная красавица? — спросила она его.
Тон, которым говорят подобные слова, понятен для каждого, кто ищет что-нибудь в вопрошающей и желает угодить ее самолюбию.
— Не знаю как для других, — отвечал он, — а мне она совсем не нравится: в лице нет никакого выражения.
Ответ был по душе Зое, она жаждала наговориться насчет Эвелины; Зое нужен был уже человек, который бы успокоил ее самолюбие, говорил бы ей: Эвелина нехороша, дурна, даже безобразна; в сравнении с вашей красотой, уподобляющейся светилу небесному, красота Эвелины блудящий огонь, без света, без лучей.
— Вы редко бываете у нас, — сказала Зоя Городничему, — приезжайте сегодня на вечер.
Он приехал с восторгом в душе; Зоя сама завела с ним разговор, ласковый, очаровывающий, свела на Эвелину, и — Городничий, увлеченный сравнениями, высказал ей, что нет другой Зои Романовны в целом свете, во всей поднебесной, подлунной и подсолнечной.