Джимми регулярно посещал клинику. В главной больнице он не знал никого, кроме работников “скорой помощи”, которые везли его в первый раз.
— Ну, значит… — триумфально начал Фрэнк.
— И, будучи человеком, практически помешанным на конфиденциальности, он отказался назвать имя своего домашнего врача. Когда его выписали, он вернулся в отель. Так как “скорая помощь” должна была кому-то передать его данные, его приписали к нашей клинике. Он любил нас. Он так и говорит в своем завещании. Он благодарит нас за то, что стал хозяином собственной болезни, перестал подчиняться ей. Деньги мы используем здесь, Фрэнк, даже если ради этого мне придется обратиться в Высший суд. Я и дальше пойду, если понадобится.
— Дальше некуда, — мрачно ответил Фрэнк.
— Есть куда. Например, существует Суд по правам человека! — Глаза Клары сверкали.
— Возможно, часть суммы можно направить сюда… — начал Фрэнк, и Клара поняла, что загнала его в угол.
— Он хотел, чтобы деньги достались нам. Они достанутся нам, — твердо ответила она.
— Искусство сделки заключается в умении понять, когда нужен компромисс, — заметил Фрэнк.
— Это бред, — доброжелательно ответила Клара. — Человек либо прав, либо не прав. Я не могу осмотреть пациента, сказать, что его артерии закупорены, ему нужна ангиопластика, но с другой стороны, я совершенно не в состоянии заполнить все бумаги, поэтому мы достигнем компромисса: я попрошу его вернуться через три месяца, и тогда мы начнем. В реальном мире так не делается, Фрэнк.
— Простите, но именно так все и делается.
В конце концов, он сдался и предложил ей половину имущества Джимми вместо трети. Клара только покачала головой.
— Ваш пример неуместен, — взорвался он. — Вы давали клятву помогать людям. Вы другая.
— Я дала клятву, и я держу ее.
— Но я-то не давал такой клятвы! — не выдержал он.
Клара рассмеялась:
— О нет, просто ваша клятва была другой. Вы поклялись осложнять нашу жизнь, придираться к мелочам, заставлять нас крохоборствовать, сводить с ума бюрократией. Вы пообещали себе, что дух больницы не будет приниматься в расчет, пока существует нечто более весомое — буква закона. Но со мной вы промахнулись, Фрэнк. Я не собираюсь ложиться пластом и сдавать позиции.
— Что значит “промахнулся”? Я вас не выбирал, вас мне сюда назначили! — Надо признать, у Фрэнка хватало храбрости возражать ей. — И я напомню, что раньше этой клиники не существовало и, вполне вероятно, после вас снова не будет. Вы рассуждаете будто бы о важном самостоятельном учреждении, а ведь, по сути, это абсолютное ничто, пустяк, мелочь.
— Таким это место было вначале и оставалось бы до сих пор, если бы вы все устраивали по-своему. Но сейчас это уже не так и дальше будет не так, а деньги Джимми помогут нам преодолеть следующий этап. — Теперь Клара по-настоящему разозлилась.
— Клинику финансирует больница… — начал он.
— Фрэнк Эннис. Если вы думаете, что я потрачу еще хоть минуту на споры, нужно ли брать стулья для лектория напрокат или их можно купить и поместить на склад; если вы думаете, что я еще когда-нибудь буду снова униженно упрашивать вас оплатить минимальную ставку приходящим на лекторий экспертам… Если вы думаете, что я буду часами беседовать с вами и вашими твердолобыми коллегами о “целесообразности” — господи, как я ненавижу само это слово “целесообразность”! — введения молодежной программы, чтобы школьники могли прийти и узнать, как работают их чертовы сердца, как сделать так, чтобы они бились подольше…
— Вы никогда не говорили, что собираетесь привести сюда детей! — Фрэнк уже предвидел тысячу проблем.
— Конечно нет, я ведь до смерти устала воевать с вами по любому поводу, поэтому деньги Джимми купят нам время и свободу и мы сможем сами здесь все устроить. — В ее голосе на самом деле слышалась неподдельная усталость.
— Но вы не можете…
— Могу и сделаю, Фрэнк. А сейчас я собираюсь на кулинарный мастер-класс. В комнате Лавандер — в кабинете диетолога — сейчас ждут начала больше пятидесяти человек. Помните, вы ведь говорили, что ей понадобятся только стол и стул.
— Она же готовит не на открытом огне, правда? — в ужасе спросил Фрэнк.
— Очень надеюсь, что нет, Фрэнк. У нее двухконфорочная газовая горелка и большое зеркало, установленное сзади под углом.
— Позвольте поинтересоваться, кто оплатил это зеркало?