Она была обязательной частью его жизни, ее улыбка, взгляд, искренний смех… Ему нужны ее одобрение и мужество. Он хочет знать, что она думает — обо всем на свете. Фионе внезапно почудилось, что они с близнецами утомили Деклана обсуждениями Греции. Она подняла на него взгляд.
— Что такое, Деклан? Тебе скучно с нами?
— Как мне может быть скучно с тобой. Это просто невозможно. — Его голос звучал так, как будто он простыл.
— Эй… Я должна заботиться о тебе, — встревожилась она. — Ты часом не простудился?
— Нет, вовсе нет.
— А что у тебя с голосом?
— Знаешь, как в книгах пишут: “Его голос звучал хрипло от нахлынувших чувств…”
— Ой, Деклан, ну ты и умора!
— Я не шучу. Смотрел на тебя, смотрел — и вдруг понял, насколько ты мне дорога.
Мод и Саймон сосредоточенно уткнулись в карту.
Фиона подошла и поцеловала Деклана.
— Ты тоже мне дорог, — сказала она. — А сейчас дай, пожалуйста, свой ноутбук. Наверняка есть рейсы дешевле того, что нашли близнецы.
Он задержал ее руку в своей. Ничто не имеет значения, пока они рядом — здесь ли, на улице Сент-Иарлат, или в доме ее родителей, в их с Барбарой съемной квартире или на море… Где угодно. Внезапно все стало ясно для него. Фиона — в буквальном смысле слова центр его жизни. Скоро он вернется в клинику, будет целыми днями работать рядом с ней и проводить с ней каждый вечер.
Никаким словами не описать радость, с которой встретили его коллеги, когда Деклан вернулся на работу в кардиологическую клинику. Каждый хотел пожать ему руку, рассказать последние новости. О том, что умерла мама Хилари, он уже знал от Фионы, так что первым делом выразил Хилари сочувствие.
— Примите мои соболезнования. Сейчас ей хорошо, — понимающе сказал он.
— Спасибо, Деклан, — безжизненно отозвалась Хилари. — Я никого не слушала, думала, что умнее всех, и вот результат. Она погибла под колесами машины. Погибла из-за меня.
— Не надо так думать. Подобными мыслями ее не вернешь.
— Нет. Но если бы я послушала окружающих, мама была бы жива. Не могу об этом забыть. Стыдиться и печалиться мне никто не запретит.
— Вы любили свою мать, что в этом дурного?
— Вы хорошо умеете утешать, Деклан, но не нужно меня щадить.
— Согласен, у меня есть привычка выбирать щадящий путь, но дайте я вам кое-что расскажу. Если бы я не попал в автокатастрофу, Фиона не познакомилась бы так близко с моей семьей. А ведь они очень полюбили ее. Если бы мы просто поужинали тогда вечером, мы до сих пор играли бы в игры, увиливая от серьезных отношений. Неужели я сумасшедший, если думаю, что нам суждено быть вместе? Что, я тоже пытаюсь нас щадить? Или все же умею быть благодарным судьбе?
— Для меня все закончилось печально.
— Поверьте, однажды вы порадуетесь, что ее миновали долгие годы слабоумия. Не сегодня, но такой день придет.
— Вашей Фионе очень повезло, — слабо улыбнулась Хилари.
Она проводила взглядом Деклана, когда тот направился к пациентам, держа в руке их карты и улыбаясь успокаивающей улыбкой.
— Ну, Джо, выглядите вы отлично, надеюсь, так же себя и чувствуете. Сердцебиения нет?
Казалось, что Деклан никуда не пропадал. Хилари и Аня смотрели на него, чувствуя радость от того, что он снова с ними.
— Без него клиника была бы совершенно не той, — серьезно шепнула Аня.
— Без тебя тоже, Аня. Без тебя здесь все бы развалилось. — Это было сказано с такой искренностью, что Аня едва не расплакалась.
Глава 4
Казалось, само провидение привело Аню к Кларе Кейси и помогло получить работу в кардиологической клинике.
Аня была самой младшей в семье. Она не помнила отца — он погиб в автокатастрофе, когда ей было всего три года. В тот ужасный день бедняга Павел на новом грузовике, его гордости и радости, въехал задним ходом в глубокий карьер. Он успел выплатить за грузовик только первый взнос. Семья так надеялась, что они смогут выбраться из унизительной бедности, что папа будет работать, они разбогатеют, дом полная чаша и все такое. Дочери найдут состоятельных мужей, сын Юзеф продолжит отцовское дело, они станут уважаемыми людьми…
Обо всем этом Аня узнала позже. Все это так часто пересказывалось, что девушке казалось, будто она помнит день, когда принесли известие о смерти отца. А за грузовик еще предстояло заплатить. Говорят, пришла беда — отворяй ворота. Уютный семейный очаг был разорен, ее мамочка, ее Мамуся, работала как проклятая, чтобы прокормить детей. Брат уехал в поисках работы на север, в Гданьск. Сначала он писал, что удачно устроился на верфи, даже присылал маме какие-то деньги. Потом он познакомился с девушкой из Гдыни, начал обустраивать дом для себя и невесты, денег на отправку маме больше не оставалось.