Аня встретила Льва. Уйдя из кафе “У моста”, он устроился на фабрику мороженого. Аня ходила туда узнать, не удастся ли заключить для мамы контракт на пошив комбинезонов и рабочей одежды.
— Как дела в кафе? — спросил он.
— Мне кажется, хорошо. Ты же знаешь Марека, он не очень разговорчивый.
— Я всегда говорил, что ему стоит рассказывать тебе побольше. — Лев покачал головой. — В конце концов, это ведь ты нашла для нас место.
— Нет, я написала ему, но он уже знал.
— Он не знал, Аня. Он просто не хотел, чтобы ты думала, что ты такая умница.
— Уверена, здесь какая-то путаница… — сказала Аня.
Через некоторое время она получила письмо из Гданьска, от невестки.
Дорогая Аня,
Не знаю, почему пишу тебе. Просто когда мы с Юзефом приезжали в гости, ты мне сразу понравилась.
Пару недель назад у нас была торговая ярмарка, продавали оборудование для ресторанов. Мы видели Марека. Он присматривался к очень дорогому автомату для выпечки блинов, он так и называется — блинница. Мы заговорили с ним, но он нас вообще не помнил, поэтому мы не стали объяснять, кто мы. Он был там с очень юной девушкой по имени Юлита.
Чем бы ты ни занималась в жизни, я желаю тебе удачи и счастья.
Юзеф считает, что мы должны оставаться в стороне и молчать, но я чувствую, что у тебя есть право хотя бы просто об этом знать, чтобы когда-нибудь сделать выбор.
С любовью, Зофья.
— Где Марек был на прошлой неделе? — будничным тоном спросила Аня у Романа.
— О, ездил на торговую ярмарку, видел там отличное оборудование. Думаю, назаказывал нам всякого-разного.
— Неужели он может себе это позволить?
Они давно уже не называли кафе “нашим”, оно принадлежало Мареку, и все об этом знали.
— Ну, тесть его неплохо поддерживает, — сказал Роман.
— Да, до тех пор, пока он не дает повода для придирок, — заметила Аня.
— Что ты имеешь в виду? — встревоженно спросил Роман.
— Сама не знаю, — искренне ответила Аня.
Марек заглянул вечером. Она слышала, как Роман предупреждает его, что она сегодня в странном настроении, поэтому Марек пустил в ход все свои чары:
— Красавица Аня, как чудесно ты выглядишь. Будешь ли ты танцевать сегодня с мужчинами, пробуждать в них жажду, заставлять тратить деньги?
— Чтобы побыстрее окупилась блинница? — поинтересовалась она.
— Откуда ты про нее знаешь? — подозрительно спросил он.
— О, я вижу человеческие души насквозь. Вот увидела, что ты хочешь завести блинницу.
— Хм, а видишь ли ты, как одергиваешь пониже блузку с оборками и вытаскиваешь мужчин танцевать?
— Нет, этого я не вижу. Странно…
Он вернулся к Роману.
— Ты прав, она в чудном настроении, — услышала она.
Аня ушла на задний двор, нарвала цветов, поставила их в вазу и хотела подняться наверх.
— Куда ты? — Марек перегородил ей дорогу.
— Я собрала для тебя цветов. Хотела отнести их…
— Нет, не поднимайся, там ужасный беспорядок.
— То есть все как обычно?
— Аня, ты в порядке?
— Да, все отлично.
— Хорошо. Я занесу цветы наверх попозже.
— Мне остаться вечером?
— М-м… наверное, не сегодня.
— Ясно.
— Что тебе ясно? — Он был встревожен.
— Похоже, Оливия начинает что-то подозревать, но ведь ее отец должен оставаться твоим другом, чтобы оплатить все заказы с ярмарки.
— Откуда ты знаешь про ярмарку?
— Ты же сказал мне, что туда поедешь, разве не помнишь?
— Нет, не помню.
— Говорил-говорил, и Роман тоже говорил. А что?
— Ничего.
— Я права насчет отца Оливии?
— Вроде того.
— Тебе очень повезло, что ты получил это место, да, Марек?
— Да, да, очень повезло.
— А от кого ты о нем услышал?
— Не помню, это такая давняя история.
Он места себе не находил. Было странно видеть его таким. Раньше тревожиться и пугаться приходилось Ане, но только не сегодня.
Аня проработала допоздна, не танцевала, но много обслуживала столики. Затем она накинула жакет и пошла домой.
Марек бросился следом.
— Аня, что не так? Ты сегодня очень странная, — сказал он.
— Ничего. — Она продолжала идти.