— Откуда вы знаете, где она живет? — Клара держала в руках карту Кэтлин Эдвардс.
— Аня что-то такое говорила. Кстати, сейчас ведь у нее обед. Может, она составит нам компанию?
Обычно Клара неодобрительно относилась к любым попыткам облегчить жизнь Фрэнка Энниса и его мандаринов, как она называла свое косное начальство. Но предложение Джонни показалось ей осмысленным.
— И вы свяжетесь с дочерью, хорошо? — уточнила она.
— Безусловно. Позвоним в рекламное агентство, — сказал Джонни.
По адресу улица Маунтинвью, 34 они обнаружили очень ветхий, неряшливый дом. Два окна были выбиты, вместо стекол хозяева забили рамы фанерой.
Аня пошла заварить чай, а Джонни остался в комнате.
— Вам нужен отдых. Вы пережили потрясение, — сказал он.
— Да, я прилягу на диван, — ответила Кэтлин Эдвардс.
— Нет, давайте-ка мы устроим вас в постели.
— Он может вернуться, и если я буду лежать в постели, ему это совсем не понравится.
— А другой спальни нет? — спросил Джонни.
— Только комната Эйлин, но мы туда не заходим. Она ведь заперта.
Миссис Эдвардс указала глазами на дверь, отделенную от кухни-гостиной коридором. Джонни налег на нее плечом, и дверь треснула.
— Теперь не заперто, — сказал он.
В комнате стояли две вешалки, заполненные пиджаками, пальто и платьями. Некоторые костюмы были еще в пластиковых упаковках. В нише у окна рядочком стояли сумки и туфли. На полках Эйлин разложила стопки свитеров, блузок и джинсов. Кэтлин Эдвардс замерла на пороге, прижав руки к груди.
— Вы взломали дверь, — выдохнула она.
— Ситуация этого требовала, — сказал Джонни. — Эйлин не будет возражать. Давайте позвоним ей и все расскажем.
Эйлин взяла трубку после первого же гудка.
— С вашей матерью произошел несчастный случай. Она хорошо себя чувствует, мы привезли ее домой, но ей необходим уход.
— Если она чувствует себя хорошо и вы там сейчас с ней, больше ей никто не нужен.
— Возвращайся домой, сука. Сию же минуту, — медленно сказал Джонни.
— Кто это? В чем вообще дело?
— Дело в тебе, Эйлин. Я стою в твоей спальне. Немедленно возвращайся домой.
— Не может быть! — У нее перехватило дыхание.
— Хочешь, зачитаю тебе ассортимент товаров? Слева направо?
— Вы из полиции? — Теперь ее голос дрожал.
— Я в одном шаге от полиции. В одном телефонном звонке. Нет, скажем так: в десяти минутах от полиции.
— Я не успею доехать так быстро, автобусы…
— Поймай такси.
— Кто бы вы ни были! Я не могу позволить себе такси!
— Можешь. Потратишь часть денег, вырученных у портье за сумочку.
— Кто вы? — теперь она говорила еле слышно, практически шепотом.
— Приезжай — узнаешь, — сказал Джонни.
Аня и Джонни вместе успокоили миссис Эдвардс. Они заверили, что с сердцем у нее все в порядке, давление почти в норме, и единственная проблема — это пережитый шок. Они постарались вывести ее из спальни, чтобы она не успела все рассмотреть. Теперь Кэтлин Эдвардс сидела за кухонным столом и жаловалась, что боится, как бы муж не пришел пьяным. В ее муже уживались два человека — пьяным он был совершенно не похож на себя трезвого. Увы, она никогда не знала, кто именно войдет вечером в дверь.
— Не тревожьтесь, я буду здесь.
— Он очень расстроится из-за двери, — предупредила она.
— Я отлично умею успокаивать расстроенных людей, — пообещал Джонни.
Аня подняла на него огромные, встревоженные глаза.
— Ты ведь не сделаешь ничего… ну, ты понимаешь?
— Не сделаю, — пообещал Джонни. — А тебе пора вернуться в клинику.
— О нет, я останусь, ведь кто-то должен ухаживать за миссис Эдвардс.
— Аня, ты не медсестра. Возвращайся к Кларе.
— Но как я узнаю?..
— Встретимся вечером в “Корриганс”.
— Если бы моя несчастная мать знала, что я каждый вечер хожу в кабак! — проворчала Аня.
Впрочем, Джонни был прав. На работе ее, наверное, уже заждались.
К дому 34 на улице Маунтинвью подъехало такси. Из машины вышла Эйлин. Джонни обратил внимание на ее костюм: элегантный сиреневый пиджак, черная юбка и сиреневые сапоги. Похоже, она ходит “на дело” с цветовой схемой. На шею Эйлин повязала очень дорогой шелковый шарф — дамы часто носят такие на скачках. Да, несомненно, скачки подошли бы Эйлин Эдвардс больше, чем эта развалюха, жестокий отец, издерганная мать и запертая комната, полная украденных товаров. Джонни встряхнулся. Никакого сочувствия, никакой жалости. Эта женщина была готова разрушить жизнь Брайана Флинна, одного из немногих порядочных людей и его друзей в этом мире.