Подцепив пальцем ее пояс, я дернул ее тело к своему. Когда она ахнула, я воспользовался ее удивлением, чтобы завладеть ее ртом.
Боже мой, она ощущалась так хорошо, ее язык терся о мой, ее бедра раскачивались и терлись. Я хотел ее. Проклятый ад, я никогда ни в ком так сильно не нуждался. Мой член жаждал свободы, пульсируя точно второе сердце, но дело было не только в этом. Я хотел слиться с ней, забраться под ее кожу так, как она прокралась под мою. Иви была центром моего существования. Это не было просто капитуляцией с моей стороны. Это была преданность. По доброй воле и с благодарностью я отдавал себя ей, и она отдавалась в ответ.
Я хотел услышать ее возгласы, так что я стиснул ее крепкую задницу и притянул к себе в полном нужды движении к моему твердому стволу.
Она не просто ахнула, она жарко и сипло выдохнула мне в рот.
— Не останавливайся.
Волна облегчения пронеслась по мне. Она миновала сомнения в статусе моей клятвы и вложила свое желание в мои руки. Это лишь заставило меня сильнее ее желать.
Нетерпеливо соединив губы, мы направились к кровати и повалились на матрас, смеясь между поцелуями, ни один из нас не хотел разделять наши губы.
Дрожащими пальцами я потянул за эластичный пояс ее штанов. Хлопок растягивался, пока я сдергивал его по ее ногам. Я не мог быть нежным. Я на тридцать два сдерживаемых года опоздал для нежности. Я не мог сосредоточиться ни на чем больше, кроме как развести ее бедра и вдолбиться между них, найти убежище в месте, где я никогда прежде не был. Но я знал, что мне там понравится. Я знал, что захочу никогда не покидать его.
Бункер наполнился треском и шорохом сбрасываемой одежды, пока мы раздевали друг друга отчаянными, дергаными движениями. Наконец обнажившись, наши руки пустились исследовать. Ее руки оказались на моей груди, проследив линии мышц до моей спины и нырнув в ложбинку на моей заднице. Мои руки сомкнулись на ее грудях, тяжелая плоть переполняла мои ладони. Они были идеальной формы, с твердыми розовыми сосками, торчащими вверх и молившими о моем языке. Я жадно накинулся на них, посасывая и прикусывая, в то же время потираясь членом о внутреннюю поверхность ее бедер.
Иви застонала, раскачиваясь со мной, ее голова запрокинулась на матрасе, ее пальцы запутались в моих волосах. Я потянулся рукой меж ее ног, отчаянно желая ощутить ту часть ее, о которой я так долго фантазировал. Мои пальцы нашли ее влажный жар, скользнув по деликатным складочкам, и мой голод сдетонировал неудержимой спешкой.
Я атаковал ее рот, лизал и кусал, желая большего, большего, пока… Ахххх, Боже, мой палец погрузился внутрь нее, промокший и сжатый тесными мышцами. Я задвигал рукой, имитируя секс, убеждаясь, что она знала о моих намерениях.
Я приподнял свое тело, тяжело дыша и наблюдая, как мои пальцы движутся между ее ног. Внутрь и наружу. Раз за разом.
— Такая мягкая. Гладкая, — мои глаза метнулись к ее, голос осип от нужды. — Священная.
Одно лишь прикосновение к ней вот так усилило мой голод. Я пыхтел ей в рот, толкался и терся об ее бедро, трахая ее рукой. Я нуждался в ней, и я нуждался в этом прямо сейчас.
Что-то в ее глазах изменилось. Там появилось сомнение? Неуверенность? Она думала сейчас о моей клятве? Я не думал о ней, но поделом мне будет, если Иви остановит все прямо сейчас, после той сексуальной неудовлетворенности, которую я заставлял ее терпеть.
Она обхватила мое лицо, прижала холодные руки к моим разгоряченным щекам.
— Это не сможет закончить все между нами. Понял?
Я изогнул губы в кривой улыбке и приподнял свои бедра, заменив пальцы своим ноющим членом. Христос, я дрожал с головы до пят, сопротивляясь желанию вдолбиться в нее. Но я заставлял себя не торопиться, растягивать каждое мгновение, превращая каждую стимуляцию в воспоминание. Я скользнул влажными пальцами ей в рот и заворожено смотрел, как она пробует на вкус собственное возбуждение.
Когда ее сосущие губы сделались невыносимыми, я схватил рукой ее волосы, сжимая их и притягивая ее к себе.
— Это… — я прижался головкой члена к ее входу и попытался вспомнить о необходимости дышать. — Это еще как кончит между нами.
Затем я сделал толчок.
Каждая мысль, каждое ощущение, каждое пульсирующее место в моем теле сосредоточились в точке, где мы соединялись. Это не походило ни на что из того, что я себе представлял. Это было неописуемо, ошеломительно. Бл*дский ад, я хотел мгновенно кончить.
Как только я начал двигаться, я уже не мог остановиться. Давление внутри меня распалялось и набухало, угрожая взорваться.
Моя голова упала вниз, щека ласкала щеку, жилы на моей шее натягивались от напора желания.
— Ух… уххх.
Толчок за толчком, я двигал бедрами словно животное. Мои мышцы казались переполненными силой, налились жизнью и распалились от усилий. Я был таким, бл*дь, твердым, что мне казалось, будто я пронзаю ее мечом. Но ее лицо выражало чистое блаженство. Яркие глаза. Раскрасневшиеся щеки. Приоткрывшиеся губы. Это я сделал ее такой, и, бл*дь, как это меня возбуждало.
Наши языки сталкивались, переплетались, и я полностью пропал, затерявшись в грохоте сердцебиения, тяжелого дыхания и двигающихся бедер. Так, бл*дь, затерялся, что мои бедра тряслись от нужды, которую нужно было удовлетворить.
— О, любовь моя. О, Иви. Это… — дрожь прокатилась ко мне. Я готов был кончить. Я был прямо там, держался на волоске, но я не хотел, чтобы это закончилось. Погрузившись в нее, я приподнялся на руках, дыша с трудом. — Я не могу…
— Нет, ты не сделаешь этого. Не сейчас, — она закинула ноги мне на спину и вонзила пятки в мои бедра сзади.
«Она думала, я собирался отстраниться?»
Я издал прерывистый смешок и придавил ее извивающиеся бедра к матрасу, останавливая ее движения.
— Мне просто нужна минутка, любовь моя.
Ее губы изогнулись в облегченной улыбке.
Я замер неподвижно, прочно расположившись в ней, пока мы смотрели друг на друга, наши прерывистые вздохи смешивались, а интимное единение умножало предвкушение. Мне понадобилась минутка, чтобы вернуть контроль. Я бы не продержался долго, но я надеялся продержаться достаточно, чтобы заставить ее кончить. Я сел и дернул ее к себе, прижав грудь к груди. Обвив руками ее спину и накрыв ее губы своими, я начал двигаться.
Она раскачивалась на моих коленях, лодыжки терлись о мою спину. Мы нашли ритм, и порочное наслаждение ее стискивающих мышц сбросило меня с обрыва. Мое тело напряглось, готовое взорваться. Наши языки отпустили друг друга.
— Кончи со мной, — произнес я одними губами.
Она крепче обхватила руками мою шею. Она была уже близко, стискивая мышцами мой член и кивая головой.
Я толкнулся вперед, прижал ее спину к матрасу и, выпустив на волю всю силу моей нужды, задвигал бедрами, застонал, задрожал, готовый рухнуть через край.
— Сейчас.
Ее зрачки расширились, и ее голова запрокинулась назад, когда ее крик пронзил воздух. Пресвятая Матерь Божья, я чувствовал, как она спазматически содрогается вокруг моих толчков. Это стало моей погибелью.
Оргазм взорвался во мне, вырвав сдавленный крик из моего горла, мои бедра замерли, тело окоченело под невообразимым экстазом. На одно вечное мгновение я гадал, не умер ли я. Вот это был способ уйти из жизни.
Я лежал там, не желая покидать теплые тиски ее тела, паря где-то между грезами и реальностью. Я отдал ей свою девственность, свою клятву, свое сердце. Я не относился к этому беспечно, но и она тоже. В какой-то момент за последние пару месяцев она влюбилась в меня, в мужчину, в священника, и она продолжила бы любить меня, с моим членом внутри нее или без него.
Пока сердце в ее груди билось рядом с моим, я знал, что не потерял свою клятву. Я обрел новую.
Она была моей клятвой.
Моей, чтобы защищать.
Она была моей силой.
Моей, чтобы любить.
Она была моим сердцем.
Моей, чтобы сражаться за нее.