Я уже смотрел туда, прищурившись. Обычным зрением я видел небольшой зелёный шар, мерцающий над травой, будто пойманный в сеть сгусток света. Но в истинном зрении — это было маленькое солнце, бурлящее, жадное, втягивающее в себя потоки энергии из окружающего мира. Его зелёный свет пульсировал, и я чувствовал, как мой дар отзывается, дрожа от возбуждения.
Я взглянул на свою двуцветную подругу, но её не оказалось на плече. Ласка исчезла, будто растворилась в воздухе.
Глава 7
Сюрпризы от новой подруги
— Эй, а где Ласка? — спросил я, оглядываясь. В машине было не так много мест куда можно скрыться. Посмотрел на брата: — Ты не видел?
— Нет, — удивился Дмитрий, нахмурившись. — Она ведь только что была у тебя на руках.
Но чёрно-белой зверюшки не было.
— Любопытно, — протянул я. — Ладно, пойдём, посмотрим на червоточину. Ты готов к зачистке?
— Вдвоём? — Дмитрий вскинул брови, и в его голосе мелькнула тщательно скрываемая тревога.
— Она ведь зелёная. Если что, сами справимся, без гвардейцев, — усмехнулся я, искоса глянув на него.
— Ладно пойдём, — решительно заявил он. Он нахмурился, и я заметил, как его пальцы сжались в кулаки.
— Вот и прекрасно, заодно и с даром твоим попробуем разобраться.
— Ты знахарь что ли? — буркнул он.
— Нет, но тоже кое-что вижу, — произнёс я.
— Видит он, — хмыкнул братец, но я понимал, что он за своей бравадой скрывает сомнение. — Я уж разберусь в этом не сомневайся.
— Не сомневаюсь, — кивнул я. — Но времени тоже терять не стоит, скоро сбор будет. Как бы тебя не мобилизовали в поход к Иркутску, но ты ведь не готов.
Взгляд Дмитрия потемнел. Он знал, что я прав, но говорить об этом не хотел.
— Слушай, Дима, — продолжил я, понизив голос, пока мы шагали к зелёной червоточине. — Лучший способ разобраться с силой — начать её применять. Убивать тварей — это лучший способ. При их смерти обмен энергии идёт быстрее. Ты же знаешь.
— Я о таком слышал, — нехотя согласился он, в его тоне мелькнула искра интереса.
Мы приближались к разрыву, и зелёный свет становился ярче, почти осязаемым. Энергия текла, касаясь кожи, словно лёгкий ветер. Я сжал руку, согнутую в локте, по привычке, будто Ласка всё ещё сидела там. И вдруг — она появилась, будто изниоткуда. Чёрно-белая шерсть, разные глаза, нахальная мордочка. Зверек смотрел на меня с такой уверенностью, будто никуда и не исчезал.
— Да что за магия такая? — вырвалось у меня, и я замер, глядя на неё.
Дмитрий, заметив мою заминку, тоже вытаращил глаза.
— А вот и она! — хмыкнул он. — Где она пропадала?
— Не знаю, — ответил я, разглядывая Ласку.
Она ткнулась мордочкой в мою руку, будто извиняясь, и я невольно улыбнулся.
— Ты где пропадала, разбойница? — спросил я, поглаживая её.
Ласка лишь фыркнула.
Мы подошли ближе к червоточине. Её зелёный свет отражался в траве, и я чувствовал, как энергия сгущается, обволакивая нас. Мой дар бурлил, требуя действия, но я заставил себя сосредоточиться. Истинное зрение показывало, как потоки силы вливаются в разрыв, питая его.
— Если твари полезут, будь готов, — сказал я Дмитрию, не отводя взгляда от разрыва.
— А ты уверен, что мы вдвоём справимся? — спросил он, и в его голосе мелькнула неуверенность.
— Уверен, — твёрдо ответил я. — Ты Пылаев, а я видящий. Если что, я их увижу раньше, чем они нас, ну а ты всех победишь.
Он хмыкнул, но кивнул, и я заметил, как его рука легла на рукоять меча.
Ласка вдруг насторожилась, её уши дёрнулись, и она уставилась на червоточину.
— Что, подруга, чуешь что-то? — тихо спросил я.
Ласка посмотрела на меня своей умной острой мордочкой, ткнулась в плечо, и вдруг… исчезла! Растворилась в воздухе, будто её и не было. Пропала в один миг.
— Ты это видел? — выдохнул Дмитрий, вытаращив глаза. — Она что, одарённая? Впервые такое вижу! Слышал, бывают животные одарённые, но видеть таких не доводилось…
Я лишь пожал плечами, но внутри всё кипело от вопросов. Истинным взглядом я уставился на место, где только что была Ласка, но ничего не увидел. Ни вспышек энергии, ни следов ауры — пустота. Это сбивало с толку. Мой дар, привыкший улавливать малейшие колебания энергии, молчал.
Надо будет внимательнее её рассмотреть, когда вернётся. Что-то тут нечисто.
— Ну что, готов? — спросил я, глянув на Дмитрия.
Он нахмурился, но кивнул.
Мы шагнули вперёд одновременно.
Переход в изнанку отличался от червоточины. Если червоточина была как зелёное желе, через которое тебя протаскивает, то изнанка — пропасть, в которую будто падаешь с моста, и воздух свистит в ушах. В следующий миг мы стояли на лесной поляне, окружённой плотным частоколом деревьев.