— Посиди со мной, поболтаем.
— Ой, повелитель, — вполне натурально изобразила она смущение, нас же заметят.
— А что такого? Стесняешься что ли меня? — улыбнулся я игриво.
— Скажите тоже господин! У вас же из-за этого проблемы могут быть! С прислугой ведь не принято.
— Что не принято? Поговорить? — хитро улыбнулся я. — Или при твоей помощи укладываться спать?
Девушка хихикнула и подошла ближе.
— Подойди, подойди поближе. Присаживайся, — показал на место рядом с собой. — Поболтаем, расскажешь как ты жива-здорова.
— Ой, да прекрасно! Меня вообще-то Татьяна Евгеньевна послала цветов полевых нарвать, чтобы украсить комнату Александра Филипповича, чтобы у него глаз радовался.
— Ага, — подумал я про себя, — лютиками его порадовать решила. От чего-то остатки доверия к этой девушке у меня окончательно пропали.
Стоило ей присесть рядом, я тут же ее приобнял, попытался поцеловать, всячески изображая, что пытаюсь до нее домогаться. А в это время незаметно сунул руку в передник, там находились три какие-то колбочки. Девушка тут же вырвалась из моих рук и воскликнула.
— Константин Александрович, нельзя же так! Я девушка честная. — произнесла она.
На этот раз игривость пропала из ее тона.
— Конечно, конечно. Какие могут быть сомнения? — произнес я.
У меня было желание взять одну из колбочек себе, изучить, что это она там с собой таскает, но подумал, что лучше так не раскрываться. Проще потом наведаться в ее землянку и посмотреть, что у нее там находится.
— Ну иди, гуляй. — хмыкнул я, шлепнув ее по попе напоследок. Девушка покраснела и побежала в дом. Дождавшись, когда она уйдет, направился в обратную сторону, изучить землянку.
Там оказался настоящий погребок ведьмы: засушенные цветы, висящие под потолком, какие-то колбочки, реторта, ступка и пестик довольно крупные, и баночки с какими-то снадобьями. Интересный она здесь склад устроила. На одной из полок стояли в несколько рядов похожие колбы с зельями одинаковых цветов. Всего было три вида. Взял себе колбочки каждого вида, сунул их в карман, огляделся истинным зрением, поблизости никого не было — меня не заметили. Направился в дом. Что ж, вот тебе и пища для размышлений.
Когда шагал в обратную сторону снова раздался телефон звонок.
— Роман Михайлович, добрый вечер, — произнес я. — Вы в последнее время часто объявляетесь.
— Ты же меня заинтересовал, вот я и объявляюсь, — произнес мужчина.
— По какому Вы вопросу? — заинтересовался я.
— Да вот, рассказал Тамаре Павловне о траве, которую ты нашел. Она так переполошилась, что готова приехать, но сам понимаешь, что это не очень уместно — без приглашения. Однако, где-нибудь неподалеку от поместья Пылаевых, думаю, это будет уместно.
— Почему нет? Я буду только за. — оживился я, похлопав по карману, где лежали три закрытых пузырька. И про себя подумал, что у меня к ней будет еще кое-какое задание. — Пускай приезжает. Хоть сейчас, — произнес я.
— Отлично. Она как раз собранная и ожидала моей отмашки, тогда я ее отправляю. Жди. Она подъедет к воротам поместья Пылаевых минут через сорок, заблаговременно позвонит тебе. Встречай ее у ворот, чтобы долго не объясняться, зачем она приехала.
— Думаю, у местных вопросов особо не возникнет, — заверил я.
— А ведь верно, я слышал, что у Пылаевых некоторые проблемы с личной гвардией.
— Так и есть, — подтвердил я. — Что касаемо домочадцев, у них сейчас и своих дел по горло.
— Это верно, — согласился я.
— В общем, ожидай, — произнес Злобин и положил трубку.
Я направился в свою комнату. После ужина хотелось передохнуть. Чувствую, что приключения на сегодня еще не закончены. Опять же, сообщение от Злобина о возможном повторении покушения на Пылаева тоже не успокаивало.
Стоило войти в дом, как рядом со мной материализовалась ласка, которую я оставил в столовой доедать плов. Она тут же взобралась по штанине ко мне на предплечье, уткнулась в носомбицепс.
— Ты еще на мою голову привязалась. Понять бы еще, как тебя зовут? — пробормотал я.
Ласка, уставилась на меня удивленным взглядом, будто говоря, мол, неужто сам не знаешь, как меня зовут?
— В том то все и дело, что не знаю, — произнес я. — Даже вот не пойму, Белка ты или Черника, — улыбнулся я.
Ласка, будто поняв, что я говорю, повернула мордочку сначала одной стороной, демонстрируя свою белую сторону, потом второй стороной, демонстрируя черную.