— Что значит уволены? — непонимающе уставился на меня
— Это значит, что отныне вы свободны и дальше делать все, что угодно, только не на этой территории, — продолжил я. — Прошу вас освободить бараки в течение сегодняшнего дня. Людей, которые решат пойти с вами, забирайте с собой, они нам здесь не нужны.
Дмитрий молчал, но я видел, как дрогнул уголок его губ — он явно одобрял мои действия, хотя и не решился бы на такой шаг сам. Алиса прикрыла рот ладонью, скрывая удивление.
Гвардеец потерял дар речи.
— Что значит свободный? — спросил он, будто не веря тому что услышал. При этом его лицо стало почти белым, как известь. Вены на его шее вздулись от напряжения.
— А существует какое-то другое толкование этих слов? — спросил я. — В ваших услугах мы больше не нуждаемся.
Гвардеец пошатнулся, словно получил удар под дых. Его лицо осунулось, такого он явно не ожидал. Гордая осанка исчезла, плечи поникли, а глаза лихорадочно забегали по комнате, словно ища поддержки.
— Но как же, ваше благородие? — спросил он, глядя на меня, затем перевёл взгляд на Дмитрия. — Мы вашей семье столько служим, сотню лет уже служим! Мои предки… мой прадед ещё служил Пылаевым!
Его голос дрожал, а пальцы нервно теребили пуговицу на мундире.
— Служил, — кивнул я, прищурившись. — И вам исправно платили жалование, ведь так?
— Так, — осипшим голосом произнёс он, опустив взгляд в пол.
— И стоило всего один год семейству Пылаевых столкнуться с трудностями, как вы показали своё истинное лицо, — я подошёл к нему вплотную, чувствуя, как гнев поднимается внутри, словно приливная волна. — Где вы были, когда на поместье напали? Где была ваша доблестная стража, когда наследников рода пытались убить?
Гвардеец молчал, кадык на его шее дёргался, но он не мог выдавить ни слова, но все же решился:
— Но постойте! За целый век работы у нашего рода сложилась такая репутация! — гвардеец вскинул руки, лицо его покрылось красными пятнами, а голос начал срываться на фальцет. — Мы столько лет служим вам, — снова пытался возразить он, сжимая и разжимая кулаки.
— Все верно, — я подошел ближе, глядя прямо в его глаза. — Ваши предки больше ста лет строили репутацию вашей семьи. А вы за один год ее разрушили, — припечатал я.
— Даю вам один день, — продолжил я, выдерживая паузу после каждого слова. — Завтра с утра… — я посмотрел на часы, прикидывая время, — нет, завтра к обеду вас быть здесь больше не должно. Соберите своих людей и все пожитки. Еще какие-то вопросы у вас имеются? — спросил я, обводя взглядом комнату. — Дмитрий, может, тебе есть что сказать? Алиса?
Дмитрий медленно поднялся из кресла, расправил плечи и посмотрел на гвардейца холодным взглядом.
— Мне сказать нечего, — произнес Дмитрий, не отрывая тяжелого взгляда от гвардейца. — Кроме того, что решение брата я полностью поддерживаю. Вы не оправдали доверия, которое оказывала вам наша семья столетиями.
Алиса и вовсе удивленно хлопала глазами, явно не ожидая такого резкого поворота событий.
— Вы можете быть свободны, — произнес я, делая жест рукой в сторону двери. — И советую не задерживаться.
Гвардеец задержался на миг, будто хотел еще что-то сказать. Старая жизнь рушилась на его глазах, а новая еще не началась. Но, не найдя ничего лучше, он попросту развернулся и, чеканя шаг по паркету, вышел из комнаты.
Алиса привстала со своего места, переводя взгляд от меня к Дмитрию, а потом снова ко мне. В её глазах читался страх, смешанный с недоумением.
— И что мы будем делать без гвардии? — голос её звенел от напряжения. — Нас всего трое. Если сейчас кто-то из соседей решит объявить нам войну, нам придет конец, — завелась она, вскочив с кресла и начав ходить по комнате. — Ты хоть понимаешь, что творишь?
Дмитрий молча наблюдал за нашей перепалкой, постукивая пальцами по дубовому подлокотнику. В его глазах читалась смесь тревоги и одобрения.
— И потом, — продолжала Алиса, набирая обороты, — как ты планируешь охранять поместье? Ты думаешь, что сам справишься? Или ты веришь, что крестьяне, которых ты собираешься привезти, встанут на нашу защиту? Они же нас даже не знают!
— Есть такое, — покивал я, опираясь руками о стол. — Риск есть. Но позволять вытирать об себя ноги подобной швали — еще более опасно.
Глава 16
Предательство господ
Оказалось, что место, где Зиновий договорился о приобретении автобуса, располагалось относительно недалеко от нас — на некоем заводе хлеба и солодовых, под названием «Мучной кооператив», который как раз распродавал устаревшую технику.