— Нет, я уже прочитал, — ответил я. Взял осторожно листок левой рукой, правой по-прежнему сжимал палаш, сложил пополам, засунул во внутренний карман пиджака.
Викентьев, будто ожидавший этого момента, вдруг бросился вперед. Его аура вспыхнула ярким светом. Он приподнял тяжелый дубовый стол и швырнул его прямо в меня. Я кое-как увернулся и, выставив перед собой палаш, практически перерубил стол на две части. Однако, мой клинок увяз, а Викентьев уже бросился на меня. Его руки вспыхнули ярким светом. Я кое-как успел выбросить вперед ногу и встретить его ударом в грудь.
Видимо, решил, что сейчас самое удачное время для того, чтобы напасть на меня. Решил, что я расслабился, получив документ с капитуляцией. Но я был начеку каждую секунду. И мгновения не прошло, как Викентьев снова валялся на полу, а ему в лицо был уставлен револьвер.
— Ну что же вы? — поцокал я языком. — Вы аристократ. Неужели ваше слово совсем ничего не стоит? — Викентьев лишь смотрел на меня с ненавистью. — Вот я свое слово держу, — усмехнулся я, выхватил кинжал, полыхнувший красным, и метнув его, будто метательный нож, попав аккурат в запястье барона…
Когда Викентьев перестал выть и кататься по полу, я спокойно произнес.
— Научитесь принимать поражение. Я вижу вас насквозь, вижу, что с вами можно договориться. Как минимум, у вас опыта больше, чем у вашего сына. И мне сподручнее вести переговоры именно с вами. Только поэтому вы все еще живы. Прошу вас, не переубеждайте меня. Я бы не хотел убивать всю вашу семью. Хотел бы я сказать, что следующая ваша попытка нападения на меня будет стоить вам ног, но нет. Следующая попытка будет стоить вам жизни. А значит, жизни вашему сыну и вашей дочери. В вашу сказочку о том, что она любит меня, я не верю. И убью ее, так же хладнокровно, как вас. Это мое последнее предупреждение.
— Чего ты такой словоохотливый? Взял бы да уже, да убил, — процедил Викентьев.
— В этом и разница между мной и вами. Я считаю, что жизнь каждого аристократа ценна. Если вы заблудились, вас нужно лишь направить в правильное русло. Вы же готовы убивать своего брата. Это большое расточительство. Я все еще верю, что с вами можно иметь дело. По крайней мере, не просто так ваша фамилия является героической. Эти места слишком уж опасны для того, чтобы разбрасываться аристократами, способными держать в руках оружие. Вам еще предстоит исправлять ущерб, который вы нанесли своей шалостью, — произнес я.
Я достал магафон и отправил условный сигнал Линдерману. В следующий же миг за окном послышались звуки разрыва снарядов. Все-таки твари оранжевого уровня, хоть и страшные противники, но даже они против разрывных мало, что могут противопоставить. Во всяком случае, без этого пришлось бы сложно их убивать в рукопашную: автоматами с ними не повоюешь, только магическими мечами. А это может быть очень рискованно.
Викентьева из виду я не упускал. Уверен, стоит мне повернуться спиной, он тут же снова попытается напасть и никакие слова мои не помогут.
Вот только пока что, он мне нужен. Чтобы прижучить Лисина, нужен свидетель. И видя Викентьева, понимаю, что стоит запахнуть жареным, он тут же сдаст своего господина. А стоит мне убить барона, Лисина уже так просто не прижмешь. Он ведь изворотливый, как уж. И правильно сказал Викентьев: так просто его не возьмешь, очень уж хитер.
Но сейчас, когда глава паладинского корпуса услышал признание Викентьева своими ушами, его будет проще раскрутить. Во всяком случае все факты налицо. А в остальном, у Викентьева простой путь: либо взять на себя все эти преступления, либо сдать своего сюзерена. Сомневаюсь, что он будто агнец на заклание пойдет на аннигиляцию собственного народа и покрытие своего имени позором…
Поэтому придется потерпеть. А там, глядишь, его имперская канцелярия приговорит к смерти. Это ничуть не хуже и гораздо более позорно. В любом случае, любой из вышеупомянутых исходов Викентьев заслужил. Мне очень будет обидно, если я сейчас его убью, и он так легко избавится от всех тех кар, которые сулит ему будущее.
На Магофон поступил звонок, я тут же ответил, не сводя глаз с Викентьева, который уже занял вертикальное положение и отошёл в угол кабинета. В трубке раздался голос Медведева, тот был встревожен.
— Если у Викентьева есть силы, пускай вступают в бой. Потому как твари всерьёз заинтересовались нами. Первым залпом удалось снизить их поголовье, но дальше они подставляться так просто не хотят, рассредоточились и прут на нас валом. Учитывая уровни тварей, можем не справиться.
— Принято. Уходите оттуда, — скомандовал я. — Мы свою часть выполнили. Дальше дело за малым: остаётся дождаться паладинского корпуса.