И только Роман Михайлович потянулся к телефону, как ему доложили о том, что к нему прибыла одна нежданная гостья. Юная на первый взгляд девушка прошла в его кабинет и уселась в высокое кресло. Она выглядела восхитительно, порочно, в каком-то смысле даже возмутительно. И так было на самом деле, ведь это была культистка — представительница врагов рода человеческого. Но при этом, женщина была не обделёна разумом.
Всё, что интересовало эту девушку, это власть и могущество, и ради этих вещей она была готова пойти на всё, что угодно, даже примкнуть к врагам, пускай на время. И она была готова всецело отдаться делу, в каком-то роде даже с наслаждением. Но она не забывала и про отходные пути. Планировала набрать побольше сил. И вернуться в Российскую Империю, но уже совсем на иных позициях.
— Ну, здравствуй, Роман Михайлович, — промолвила культистка грациозно усевшись на диване.
— Привет, Марьяна. Давно тебя не было. Решила, наконец, вернуться к обычной мирской жизни? — спросил не без ехидства Злобин.
— Пока рановато, мой дорогой, — ответила женщина. — Расскажи, как там моя дочь?
— Зоя приживается. И, конечно, ей было непривычно по первости, но ничего, скоро совсем станет цивилизованной. Я даже, кажется, ей жениха подыскал. Будет баронессой.
— Не шути так, — возмутилась Марьяна. — Моя дочь не для баронского титула, а может и не для графского!
— Ну, я на ней жениться не собираюсь, — улыбнулся Злобин.
Оба собеседника весело рассмеялись.
— Говори, с чем пришла? — поинтересовался Злобин.
Она медленно стянула с руки длинную перчатку, затем вторую.
— Рассказывать о том, что произошло долго, сам понимаешь, мне проще показать.
Злобин поморщился, как от зубной боли.
— Снова будешь мне мозги кипятить.
— Когда-то ты говорил, что мои руки самые нежные на этой земле, — улыбнулась женщина.
— Говорил, но эти времена давно прошли, — произнес Роман Михайлович.
Марьяна грустно улыбнулась.
— Всё проходит. И порой, слишком уж стремительно. В любом случае, иди-ка сюда, — она похлопала ладошкой по сиденью рядом с собой.
Злобин, набрав полную грудь воздуха, поднялся, затем приблизился к женщине и уселся на диван рядом с ней. Затем он и вовсе лег, разместив голову у Марьяны на коленях. Женщина запустила ладонь в его волосы, погладила. Затем положила и вторую ладонь ему на лоб.
— Готов?
Злобин ответить не успел.
Он сидел на высоком троне, собранном в стародавние временя, из костей гигантских тварей. Эти твари когда-то спускались на бренную землю, чтобы разрушить её, но были убиты, однако своё наследие они оставили, как и силу, что передавалась от одного верховного жреца другому. Жрец изнанки восседал на трехметровом троне и смотрел сверху вниз на своих подданных.
Здесь было порядка сорока сильнейших культистов Иркутского региона. Те, кто стоял у истоков всех прорывов и кто собственными руками строил победу в битве за Иркутск. Здесь были говорящие со смертью, заклинатели, величайшие дрессировщики, призыватели изнанки, видящие и множество других жутких одарённых, что представляли серьёзную опасность для простых людей. Ведь они были врагами человечества, их цель была распространить изнанку на всю землю, чтобы не было больше границы между двумя сторонами мира. Тогда весь мир станет един, а они последователи изнанки займут свою вершину в этой пищевой цепочке.
— Наши союзники себя изжили! — проговорил Пылающий взгляд, стоя перед верховным жрецом на вытяжку. — Они больше не могут принести нам пользы, во всяком случае, пока живы. А ещё они возомнили, что имеют право что-то решать. — культист театрально склонился перед троном. — Верховный жрец, трое наших братьев погибло: два погонщика и один призыватель изнанки. Они выполняли свой долг, и даже с людишками держались договорённостей. Но их ударили в спину, а на договорённости просто наплевали. Это оскорбление, которое можно стереть лишь растворением души в изнанке. А гибель наших братьев — это и вовсе великое расточительство. Эти доблестные войны могли принести много пользы, много разрушений людям и жертв во славу той стороны. Они могли внести большую сумятицу в ряды врагов, но доверились людишкам и поплатились за это. Неужто мы тоже будем молчать?
Жрец перевёл взгляд на говорящего со смертью.
— А ты что скажешь? — спросил он.
— Я видел… Как умер дед Игнат. Где он умер. И как много силы высвободилось. Он умер в муках.