«Интересно», — отметил я про себя. — «Видимо, ночная суматоха не обошлась без его участия».
Михаил, проглотив очередной кусок, неожиданно опередил мой незаданный вопрос:
— А где наши… — он запнулся, подбирая слово, — товарищи?
— Вениамин отправился на встречу с графом, — ответил Дмитрий будничным тоном, устраиваясь за столом. — Что касается Семена… ему требуется реабилитация в связи с некоторыми сложностями в адаптации.
«Адаптация…» — я мысленно усмехнулся. Это слово уже второй раз всплывало в разговорах. Вчера его настойчиво повторяла Тамара Павловна — сейчас вот Дмитрий в отношении Семёна.
— Он еще не готов… — хмуро добавил Дмитрий, внимательно изучая содержимое своей чашки.
Я сопоставил его слова с ночными событиями. Шум, суета, звон оружия — может имело какое-то отношение к Семену? «Что если, наш огневик решил проявить характер?», — мелькнула мысль. — «Интересно, чем все закончилось?»
Размышления прервало появление нового действующего лица. В столовую уверенно вошел крепко сбитый парень с огненно-рыжей шевелюрой и россыпью веснушек на открытом лице. Его взгляд с нескрываемым любопытством скользнул по мне и Михаилу, но когда дошел до Дмитрия, в нем промелькнуло что-то похожее на застарелую вражду.
— Доброе утро, — произнес он, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
— Доброе утро, — ответил я с легким кивком, продолжая изучать новоприбывшего. Аура — синяя! Энергетические каналы хорошо развиты, но есть следы недавнего истощения. Защитные печати — те же, что и у нас. «Похоже, еще один подопытный», — заключил я.
— Познакомьтесь, это Прохор, — небрежно представил новичка Дмитрий.
Видимо, тот самый 'четвертый", которого нам не показали в первый день. Интересно, почему?
Прохор тем временем отвесил подчеркнуто вежливый поклон и уселся за стол. Поймав на себе настороженный взгляд Михаила, он тут же произнёс:
— Вы новички, главное, слушайтесь Дмитрия и Романа Михайловича, — произнес он с наигранной интонацией. — Они плохого не посоветуют и желают для вас только самого лучшего.
А затем, словно невзначай, добавил вполголоса, но так, чтобы мы точно услышали:
— А то пара ребят, которые со мной начинали… не выжили. Не срослось, не сжилось, и померли…
Я отметил, как напрягся Михаил, услышав эти слова. А вот Дмитрий отреагировал мгновенно:
— Угомонись, — в его голосе прозвучала сталь. — И без тебя разберутся. Ты и так уже наделал делов.
Прохор изобразил, будто закрывает рот на замок:
— Да-да, все, молчу-молчу, — и тут же добавил с наигранной покорностью: — Готов приступать к тренировкам и беспрекословно выполнять все ваши указания, Дмитрий.
— Славно, что так, — кивнул Дмитрий. — Сегодня будете заниматься самостоятельно, — затем повернулся ко мне, прищурившись: — Константин, я ведь верно понимаю, что способности у вас по-прежнему нет?
— Смотря что вы называете способностью, — ответил я. — Лечить или пускать огненные шары я не умею.
— Я так и думал, — вздохнул Дмитрий. — Может у вас есть предположения, к какой стихии у вас предрасположенность.
Я лишь пожал плечами.
— Вот поэтому мы займёмся с вами очень важным делом.
Так-так-так.
— И что же это за дело? — спросил я.
— Надо вам способность открыть, — пояснил Дмитрий. — Если уж в червоточине не открыли и зелья Тамары Павловны не справились, то у меня только один верный метод.
В его глазах я увидел недобрые огоньки. Думаю, блеск его глаз должен был значить, что его метод мне совсем не понравится.
Я неторопливо допил чай, анализируя ситуацию. Появление Прохора, его странные намеки, исчезновение Семена и Вениамина — все это складывалось в любопытную картину. Похоже, эксперименты графа Злобина не всегда заканчиваются удачно. Очередной вишенкой на торте стал новый метод Дмитрия. Уж не тот ли этот метод, после которого друзья Прохора покинули этот бренный мир?
В любом случае, я пока не вижу причин боятся чего-то. Всё что происходило в последние дни было вполне постижимым и преодолимым. Что бы там не замыслил Дмитрий — я справлюсь со всем.
Прохор устроился за столом, демонстративно сосредоточившись на завтраке. Но я замечал, как он украдкой бросает взгляды то на меня, то на Михаила — словно прикидывает что-то. Активировав истинное зрение, я внимательно изучил его — печати подчинения такие же, как у нас, но с явными следами недавней активации. «Видимо, ему уже доводилось испытывать на себе их действие, как и Михаилу накануне», — подумал я. — «И судя по его покорному поведению, для него ощущения были не из приятных».