Пульсирующее сердце червоточины, что висело прямо над альфой, согревая своим мягким свечением, стало единственной отрадой этого древнего существа. Я наблюдал за этим странным симбиозом, завороженный открывшейся мне тайной.
Как же интересно устроена эта реальность, думал я, наблюдая за замкнутым в вечности существом.
Я еще раз оглядел изнанку. Да, теперь понятно, почему отсюда никто не возвращается. Она попросту никого отсюда не выпускает. Просто растворяя в себе, превращая бесплотную сущность, которая однажды станет очередным монстром.
Но не я.
У меня есть от этого защита…
Я еще раз посмотрел туда, где в обрубленном зале замка суетились паладины. Они то и дело подбегали к краю червоточины, будто стремясь разглядеть меня. Но куда там? Между нашими мирами пролегла непроницаемая пелена, сквозь которую видеть могу только я. Мысли мои текли очень медленно и плавно, словно тягучий мед.
Я посмотрел на Дмитрия. Он по-прежнему спорил о чем-то с командиром паладинов, размахивая руками и тыча пальцем в сторону червоточины. А ведь это он меня толкнул. Но вот удивительно. У меня к нему не было ни злости, ни желания отомстить. Интересно — это так на меня действует изнанка, смягчая все человеческие эмоции, или я в тайне ему благодарен, что он меня толкнул? А может дело и в чем-то другом. Словно мой разум понимает что-то такое, что еще не успело сформироваться в связную мысль. Но с этим я разберусь потом.
Об основной цели я не забывал. В первую очередь нужно решить проблему с незакрывшейся червоточиной. Я вновь устремил взгляд на пульсирующее сердце возле оранжевой твари, которая валялась придавленная посреди круглого зала. Сердце билось неровно, испуская волны странной энергии, которая заставляла воздух вокруг дрожать, как в жаркий летний день.
Я потянулся вперед, прямо к сердцу. Ощутил энергию, бьющую от него — сначала холодную, потом обжигающую. Оно стало меня притягивать к себе, словно магнит притягивает железные опилки. С каждой секундой я ощущал себя все свободнее в этом пространстве, понимая, что изнанка не имеет надо мной власти, и что я могу в любой момент вернуться. Мои движения становились увереннее, тело — плотнее, а мысли — острее.
Наконец я достиг грани, отделяющей червоточину от изнанки.
Сквозь мутную пелену зыбкой реальности, я различил тонкую, едва заметную рябь в воздухе. Это была не просто игра света или обман усталого зрения — передо мной возникла знакомая структура, но будто вывернутая наизнанку, проступающая в обычный мир. Серебристые нити переплетались в сложный узор, образуя проход, который мерцал и пульсировал, словно дыша.
Не раздумывая, я потянулся к этому разрыву реальности. Мои пальцы коснулись невидимой грани, и она поддалась с удивительной легкостью, будто только и ждала моего прикосновения. Я ощутил знакомое покалывание магической энергии, но на этот раз оно было мягче, приглушеннее. Червоточина открылась передо мной без сопротивления, словно признавая во мне родственную сущность, и я скользнул в неё с той же естественностью, с какой рыба погружается в воду.
Спустя еще пару мгновений я ступил на кирпичный пол помещения, где находилась оранжевая тварь и сердце. Кирпичи под ногами были старыми, некоторые крошились, но при этом они казались чужеродными, словно принадлежали другому миру и другому времени. Стоило монстру с ярко-оранжевой аурой заметить меня, как он тут же зашипел, подобно раскаленному металлу, брошенному в воду.
Это был крупный ящеролюд, который по пояс выглядывал из-под крупного камня. Чешуя на его теле переливалась оранжевыми и красными отблесками, словно внутри существа полыхал огонь. Ноги и часть спины были зажаты огромным булыжником, который, казалось, упал с самого потолка. Тварь потянулась ко мне когтистыми лапами, на которых сверкали острые как бритва когти, и оглушительно завизжала.
Звук был настолько пронзительным, что у меня заложило уши, а воздух вокруг задрожал еще сильнее, заставив меня поморщиться, но, ощутив неладное, я тут же слегка отодвинулся в сторону. Что-то стремительное пролетело мимо, едва не задев лицо, и с силой врезалось в стену за спиной, выбив облако каменной крошки.
Похоже, это её способность, судя по всему — какие-то звуковые волны. Если такая волна пройдёт через меня, приятного будет мало. Уворачиваясь от очередной атаки, я шагнул назад, и изнанка мягко, почти нежно поглотила меня. Пелена границы пропустила меня плавно, словно приглашая войти, без малейшего намёка на угрозу.
Тварь, потеряв меня из виду, замотала головой, подслеповато щурясь в черноту изнанки, пытаясь понять, куда я делся. Я же прислушался к своим ощущениям и отметил, что на этот раз изнанка приняла меня иначе: она не тянула меня в свои глубины, а словно приветствовала, будто старого друга, признав моё право находиться здесь без риска раствориться.