Я усмехнулся, скользнув взглядом по брату. Дмитрий, пошатываясь и бледный, как полотно, всё же встал рядом со мной, и в его глазах горела решимость, несмотря на усталость.
— Я согласен, распри сейчас излишни. Но вопрос вашего возвращения через наши территории в таком составе всё еще открыт. Выходит, вы оставите технику здесь и пойдёте пешком? — спросил он, и голос его, хоть и дрожал, был твёрд.
Лисин перевёл взгляд на меня, и в его глазах мелькнула усталость, но не слабость.
— Ты погорячился, Пылаев, и наговорил лишнего. Мы тоже перегнули палку, — произнёс он, чуть понизив голос. — Давай не будем раздувать конфликт. Мы же аристократы, а не базарные мужики, которые не могут остановиться. У вас раненые паладины, у нас тоже есть пострадавшие — их бы к лекарю доставить, а не отношения выяснять.
— Расходится в этой ситуации необходимо. Какие ваши предложения? — спросил я, сложив руки на груди.
— Вас и ваших воинов мы довезём, — сказал он твёрдо. — Я лично прослежу, чтобы всё прошло гладко. Претензий с нашей стороны нет. Надеюсь, и вы не будете держать обиды.
Он посмотрел сначала на меня, затем на Дмитрия, стоявшего рядом, всё ещё бледного, но с решительным взглядом.
Я кивнул, но не удержался от вопроса, глядя прямо на Викентьева:
— А у меня всё же вопрос к барону. Как так вышло, что вы за своими землями не следите и по ним разгуливают культисты? Ещё и нападают на вас же, хозяев этих земель. Это что, теперь так заведено?
Викентьев вспыхнул, как спичка, и шагнул ко мне, набычившись, будто собрался бодаться.
— Ты языком-то поменьше трепи! — рявкнул он, но Лисин тут же остановил его, подняв руку.
— Подожди, — сказал граф спокойно, но с весом. — Вопрос дельный. Мы живём на границе, и если такие, как этот дед, свободно бродят по твоим землям, это серьёзное упущение. Ты уверен, что знаешь, сколько ещё таких «гостей» у тебя там прячется? Я бы на твоём месте уже мчался домой и звонил отцу.
— Без вас разберусь, — буркнул Викентьев, поморщившись, но в его голосе уже не было прежней уверенности.
— Отправляйся, — кивнул Лисин, и его тон не терпел возражений. — А вы, — он окинул взглядом наших бойцов и горящий на фоне микроавтобус, — давайте в наши автобусы.
Викентьев, не удержавшись, бросил с кривой ухмылкой:
— А про то, что Пылаевы теперь под Злобиным, батюшке тоже рассказать?
Лисин пожал плечами, не моргнув глазом.
— Как посчитаешь нужным. Но я сейчас вижу проблему поважнее наших распрей. Культисты вроде этого деда — настоящая угроза. Ты не находишь, Роман?
Викентьев лишь фыркнул, развернулся на пятках и зашагал к одному из фургонов, явно проглотив желание спорить. Лисин проводил его взглядом, а затем посмотрел на нас с Дмитрием. Я мысленно усмехнулся — граф явно понимал, что культисты вроде Игната опаснее любых земельных споров, и это был первый раз, когда я увидел в нём проблеск здравого смысла.
Я заметил, как в глазах Дмитрия мелькнула искра — он явно едва держался, чтобы не выдать что-то в своём язвительном духе, способное подлить масла в огонь. Раненое плечо заставляло его кривиться от боли, но всё же он пытался держать лицо.
— Пока наши распри останутся в прошлом, Лисин, — сказал я твёрдо, глядя ему в глаза. — Но мы к ним ещё вернёмся. Вы оскорбили моего брата и вторглись на нашу землю. Однако сейчас не время усугублять конфликт — культисты вроде этого Игната куда большая угроза.
Лисин чуть улыбнулся, но в его взгляде было больше уважения, чем насмешки.
— Рад слышать голос разума в семье Пылаевых. А то ваши обычно слишком импульсивны, — хмыкнул он. — Давайте, загружайтесь.
— Дмитрий, пошли, — кивнул я брату, затем повернулся к Зиновию. — Собирай своих паладинов.
— А как же автобус? — подал голос один из паладинов, помоложе, с тревогой глядя на дымящиеся обломки.
— Здесь припаркуем, — бросил я с лёгкой усмешкой. — Потом заберёте.
— На чём мы теперь ездить будем? — протянул другой, тоже молодой, с ноткой растерянности.
— Разберёмся, — рявкнул Зиновий, с привычной решимостью. — Давайте, возвращаемся.
Мы загрузились в один из автобусов Лисина, и граф, к моему удивлению, сел рядом с нами. Дмитрий, насупившись, скрестил руки на груди, явно не желая ни с кем говорить — его бледность и усталость выдавали, как сильно его вымотал бой. Он то и дело касался раненого плеча, стиснув зубы, чтобы не выдать слабости перед чужаками.
По пути я услышал, как Зиновий, сидевший позади, тихо говорил по магофону, докладывая Пылаеву:
— Подверглись атаке культистов. Движемся к поместью. Требуется лекарь. — Его голос был кратким, но твёрдым, и я кивнул про себя — вот и отлично, значит помощь будет.