— Вижу, от страха ты все забыла, — сказал он мне.
Я же думала, что в потере памяти виноват он. Наверное, напоил меня каким-то колдовским зельем. Интересно, кто он: колдун, маг или простой алхимик? Но спрашивать его о третьей комнате я побоялась, а на ее двери появился навесной замок.
С этого дня я начала крутиться, как белка в колесе, выполняя всю домашнюю работу.
Каждый день Арнольд нагружал меня множеством тяжёлых задач, которые не всегда под силу одному человеку. Но если я хоть немного замедлялась или допускала ошибку, он тут же начинал критиковать меня, утверждая, что я всё делаю неправильно.
С самого утра до позднего вечера я выполняла бесконечные поручения: стирала бельё, готовила еду, убирала дом, ухаживала за небольшим огородом. Казалось, нет конца этим обязанностям. А когда я пыталась объяснить, что некоторые вещи требуют больше времени или сил, чем у меня есть, Арнольд только раздражался и требовал сделать всё быстрее и лучше.
Его постоянное недовольство буквально отравляло мою жизнь. Даже когда я старалась изо всех сил, он никогда не хвалил меня, а лишь указывал на недостатки.
С утра до позднего вечера у меня ни минуты покоя. Сначала уборка: полы, окна, мебель. Всё должно блестеть. Потом кухня. Готовить для него — это искусство, которому я никак не могу научиться.
Арнольд слишком требователен. Блюда должны быть идеальными, иначе последует наказание. Нет, Арнольд не бьет меня. Он выражает своё недовольство просто словами. Но почему-то его слова ранят сильнее любого удара.
— Каролина, ты опять испортила жаркое! — кричит он и бросает тарелку на пол. Осколки и еда летят во все стороны. Я молча убираю, глотая слезы и стараясь не порезаться.
После обеда начинается стирка и глажка белья. Хозяин очень требователен к тому, чтобы все вещи были идеально выглажены, без единой складки. Если обнаружится хотя бы одна морщинка, он тут же начинает ругаться и говорить, что я ничего не умею делать правильно.
Вечером, когда уже нет сил, приходится готовить ужин. И снова недовольство: еда остыла или наоборот, слишком горячая или не разнообразная. Опять начинаются обвинения в том, что я плохая работница.
Так, день за днём прошли две недели. Я работала на огороде, стирала, убирала, гладила и готовила. А Арнольд смотрел на меня своими холодными синими глазами, словно оценивал товар. И каждый раз находил недостатки, которых не существовало. Но они были, потому что он так решил.
Я понимала, что потеряла себя. Каролина — это не мое имя. Я потеряла ту девушку, которая когда-то была полна жизни и надежд. Я стала ее тенью. Тенью, которая живёт в страхе и ожидании следующего приказа.
Чувствуя себя подавленной и уставшей, я продолжала работать, чтобы не вызвать недовольство Арнольда. Я боялась его. Если он — колдун, то ему ничего не стоило уничтожить меня.
И через две недели Арнольд совершенно неожиданно спросил:
— Каролина! Ты выйдешь за меня замуж?
41
Вопрос Арнольда оказался настолько непредвиденным, что я растерялась. Такого я не могла предположить.
Именно в это время я убирала лук в огороде. Арнольд стоял рядом и внимательно наблюдал за тем, как я укладывала луковицы в плетеные корзинки. Затем несла корзинки к сараю и аккуратно высыпала лук на расстеленную возле сарая ряднушку для просушки.
Все эти две недели Арнольд находился рядом со мной, не отлучаясь даже по делам службы. Казалось, он караулил меня, чтобы я никуда не сбежала. В деревню он и сам не ходил, и меня не пускал. А в лес после встречи с волком я боялась ходить одна.
Видимо, из-за волков Арнольд не держал никакой скотины, кроме кур. Да и куры гуляли только в отгороженном закутке позади сарая. Даже кота или собаки у Арнольда не водилось.
Это казалось мне несколько непривычным. С другой стороны, это хорошо, так как благодаря дотошности Арнольда, у меня хватало работы.
Арнольд постоянно заставлял меня переделывать то, что, по его мнению, было сделано плохо. Трудно представить, как бы тяжело мне пришлось, если у Арнольда имелись бы коровы, козы и поросята.
Урожай вырос отличный. Каждая луковица уродилась
размером с большое яблоко. Да и все остальные овощи с моим появлением выросли удивительно быстро, и очень крупными, красивыми и вкусными.
Я уже успела замучиться и вспотеть, таская полные корзинки лука. Волосы выбились из-под косынки, руки и фартук грязные. А хозяин, вместо того, чтобы мне помочь, говорит о замужестве.
Странно. Ничто не предсказывало возможность такого вопроса. Может, я неправильно поняла Арнольда?