— Балбес, — напряженно выдохнул темноволосый, — теперь наша очередь, парни.
После слов вожака группа из юношей быстро обратилась волками; каждый из них выглядел по-разному: у кого-то клыки поменьше, у кого-то массивное туловище, мощные лапы с когтями и взгляд более хищный, а у кого-то боевые раны, все еще не зажившие, как вечные отметины прошлых ошибок. У вожака, например, есть одна такая — уродливый шрам на левой щеке.
Он получил его, будучи подростком, и теперь это как клеймо: по нему вожака узнавали. Все члены стаи старались шрам не разглядывать и не спрашивать, потому что сам темноволосый особо не любил об этом делиться.
Было и ладно.
Он не обязан вести слезливый рассказ о том, как взрослый оборотень одним выпадом передней лапы исполосовал его лицо. Коготь проехался от уголка губ почти до самого уха, оставляя после себя глубокую рану. Уже лет десять прошло, но шрам затягивался очень медленно и болезненно. Почти каждый день вожак ходил к лекарю, чтобы тот накладывал бинты, меняя прошлый окровавленный, смазывал все мазью и, поджав губы, отпускал обратно.
Шрам затянулся и перестал сильно беспокоить своего обладателя буквально только несколько месяцев назад. Сны нормализовались, беспокойство ушло на второй план, но время от времени темноволосый вспоминал страх, который он испытал, почувствовав себя таким уязвимым. И, быть может, поэтому до сих пор заглядывал к Сьюзен, которая с огромной радостью выслушивала его внутренние переживания и периодически обрабатывала шрам.
Клубок воспоминаний крутился в голове волка тогда, когда они бежали вслед за Чарли. Он передвигался шустро, будто что-то чувствовал, будто нагонял кого-то.
«Чарли, есть зацепка?» — мысленно поинтересовался кто-то из стаи.
И вместо ответа Чарли резко остановился, задрал мохнатую морду вверх и завыл.
Все как один застыли, окружив мохнатого с красным мехом.
«Чужаки опять шастали по нашей территории», — обращаясь ко всем, передал вожак.
Была одна особенность у оборотней — мысленная связь. Они могли не лаять, не выть и не рычать, чтобы передать важную информацию. Достаточно на кого-то посмотреть и озвучить мысленно то, что возникало в голове. Это как Интернет, только в несколько сотен раз круче.
На вожака все тут же обратили внимание.
Он, опуская голову к самой земле, разглядывал волчьи следы, не принадлежавшие его стае. В воздухе витал противный аромат мокрой псины — точно чужак. И не просто чужак, его изгнали, и теперь он рыскал по другим землям в надежде найти либо волчицу для спаривания, либо побороться с вожаком в своих корыстных целях. Такой, как сегодняшний случай, далеко не первый в практике темноволосого, и эти воспоминания сейчас накрывали его с головой. Главному волку даже пришлось всему встрепенуться, чтобы прийти в себя и продолжить анализировать ситуацию.
«Будем выслеживать его, Честер? — обратился к вожаку Макс. Его звериная сущность пробивалась наружу, показывая всем рядом стоящим свои длинные угрожающие клыки. — Только скажи, мы мигом обойдем нашу территорию до конца и проверим все».
Смотря на то, как его ребята-самцы были готовы рвануть отыскивать чужака, Честер задумался. Если чужак был в одиночестве — тут нужна была другая тактика.
— Еще рано, — строгим низким голосом произнес он, возвращая себе обличье человека. Нечего было светиться сейчас. — Он уже далеко убежал по своим делам, наша территория ему пока не нужна.
Данных было, конечно же, не достаточно, но они знали темноволосого очень хорошо, поэтому за четкой и короткой речью обязательно последовало бы объяснение.
— Пока стоит вновь пометить территорию и дать ему понять, что он замечен и следующий его шаг будет приравниваться к желанию быть убитым.
Макс кивнул и направил стаю за собой, все еще будучи обращенными в волков. Он высоко задрал голову, вытягивая морду по направлению ветра. Его темная жесткая шерсть поднималась дыбом, а пронизывающий ветер окутывал лишь сильнее.
Честер проводил их взглядом, наблюдая за каждым из стаи, и после скрылся, направляясь к поселению, чтобы рассказать увиденное и обдумать все со старейшиной.
Когда хочешь что-то или кого-то найти — ищи средь близких.
В Ривéрз темноволосый вернулся, когда дождь окончательно закончился.
Мокрый асфальт пах свежестью, вдалеке, около самой вершины горы виднелась двойная радуга. Честер грустно посмотрел на нее и завидел идущую к себе Мэин. Она, поджав губы, будто сканером исследовала его — читала настроение и переживания, а еще, казалось, и мысли вместе с этим.