– Я не буду смотреть этот дурацкий фильм!
Лили попыталась встать, но Энди ловко откинул костыли.
– Будешь, куда ты денешься. Все равно не сможешь уйти.
– Придурок, – Лили сложила руки на груди и отвернулась. – Между прочим, на следующей неделе я иду на осмотр. Аарон обещал снять гипс, если все будет хорошо!
– О, так у меня есть целая неделя на то, чтобы приобщить тебя к искусству.
Энди подмигнул и включил кино.
Лили удавалось обижаться целых пятнадцать минут. Затем она не выдержала и рассмеялась, когда Энди в очередной раз опередил персонажа на экране, произнеся его реплику с забавным акцентом. А после и вовсе дергала друга каждые две минуты, уточняя детали сюжета или имя героя.
Кинопоказ прервал звонок от Джессики. Даже на расстоянии Лили слышала, как та отчитывает Энди за опоздание, грозясь выгнать его из секции. Но голос тренера смягчился, стоило наглецу упомянуть, что он навещает ее травмированную воспитанницу.
– Эй! Нехорошо пользоваться моим положением! – Лили больно стукнула его по руке, когда Энди закрыл ноутбук и начал собираться.
– Но ведь я даже не соврал! – он принял самый невинный вид, на который только был способен. – И вообще, я второй год уговариваю Джессику поставить программу под “Имперский марш”, но она, почему-то, против.
– Интересно, почему?
Лили со смехом выпроводила друга и уставилась в окно.
На улице давно стемнело. Крупные снежинки ударяли о стекло, оседали на подоконнике пушистой шапкой.
Лили приоткрыла окно, впуская в комнату прохладу. Сквозь пелену снегопада она увидела отца.
Он стоял у крыльца и разговаривал по телефону. Лили не разбирала слов, но интонация и поза указывали на то, что удовольствия эта беседа ему не приносит. Возможно, очередные дурные вести из колледжа? Но какой смысл сообщать о них по телефону, если отец только что был там? А может, звонили из больницы? Сказали, что Лили совсем плоха, и нет ни малейшей надежды на выздоровление. Она тут же мотнула головой, отгоняя эти мысли: что за глупости! Лили давно шла на поправку и чувствовала себя гораздо лучше.
Нет, было в происходящем что-то, что ускользало от ее глаз. И Лили была намерена разобраться с этим.
***
– Поразительно, – Аарон рассматривал рентгеновский снимок на просвет лампы. – Твоя нога здорова. Кость полностью срослась. Если бы не штифт, я бы подумал, что перелома и вовсе не было.
Лили улыбалась и болтала ногами, сидя на высокой больничной койке. Несколько минут назад ее гипсовый чулок навсегда остался в манипуляционной, и сейчас она чувствовала себя как никогда счастливой.
– Вижу, у тебя хорошее настроение, – Аарон записал наблюдения в ее медицинскую карту. Сел рядом и накрыл ладонь Лили своей. Та мигом отвернулась, скрывая пунцовый румянец.
– Да… нога уже несколько дней не беспокоит. Как будто ничего и не было! – она набралась смелости и посмотрела на него. Как всегда идеальный, Аарон смотрел на нее с широкой улыбкой и блеском в карих глазах. – Я точно не смогу вернуться в спорт?
Спросила она с надеждой. Но Аарон разрушил ее одним жестом: едва заметно качнул головой, все так же улыбаясь.
– Мне жаль. Увы, но травмы оборвали карьеру многих великих спортсменов.
Лили закрыла глаза и глубоко вздохнула. Слова Аарона царапали душу, как лезвия коньков – лед.
– В жизни есть много других вещей. Семья, работа. Любовь… – его пальцы скользнули вверх по предплечью. Лили замерла. – Тебе многое предстоит познать.
Лили не успела уточнить, что именно ей предстоит познать. Аарон сжал ее в объятиях и поцеловал. Чувственно, нетерпеливо, не позволяя ей опомниться. Голова закружилась, перед глазами загорались и тут же гасли искры. Лили неумело отвечала на поцелуй, не осознавая, что чувствует.
– Аарон… – только и смогла выдохнуть она, когда Аарон отстранился. Но лишь затем, чтобы продолжить эту сладкую пытку. – Что ты…
Стон утонул в поцелуе. Ладонь Аарона скользнула вверх по бедру. Лили сжала ноги, но тут же расслабилась, когда мужчина принялся поглаживать ее сквозь тонкую ткань джинс. Он дразнил ее, не позволяя себе лишнего, но и этого было достаточно, чтобы распалить ее желание.