Энди послал Лили воздушный поцелуй. Она лишь закатила глаза и никак не прокомментировала обращение к себе – знала, что Энди ожидал реакции, и не собиралась доставлять ему такого удовольствия.
– Вижу, ты соскучился по штрафным отжиманиям! Заодно руки подкачаешь: я видела, как они тряслись на поддержке. Снову уронишь Агату – убью!
В знак подтверждения своих слов Джесси провела большим пальцем вдоль горла. Энди вздохнул и, бросив на Лили прощальный взгляд, выехал на середину льда.
– Снова? Он уже ронял партнершу?
– В парном катании это неизбежно. То, что пока Агата не получила травму – чудо и не повод расслабляться, – она откинулась на стену и закрыла глаза. – Вы меня утомили.
– Так что случилось с Агатой? – не унималась Лили.
– Она пришла ко мне пару лет назад. Сломленная и подавленная, только что закончила карьеру одиночницы. Перелом ноги, врачи сказали, что кататься как прежде она уже не будет. Я предложила ей единственный вариант, и она согласилась.
Услышав это, Лили воспарила духом. Вскочила и принялась возбужденно, едва не крича, говорить:
– Вот видите! Все возможно! Агата встала на лед и я…
– Сядь, – произнесла Джесси ледяным голосом. Таким, что Лили не посмела ослушаться. – Агата не провела несколько недель в больнице. Ей не сверлили кость и не вставляли металлический штифт. Травма была пустяковой, но даже ее хватило, чтобы поставить крест на прыжках. Тебе и думать об этом нельзя! Все. Я больше не намерена продолжать этот разговор.
Джессика встала и хлопнула в ладоши. Громко объявила, что тренировка закончена.
Агата и Энди не успели покинуть лед, как на него вышла…
– Николь! – Лили не сдержала удивления.
Лучшая, как ей всегда казалось, подруга, ни разу не удосужилась навестить ее в больнице. Раз в несколько дней она писала ей сообщения, но скоро и эта поддержка сошла на нет.
За это время Николь преобразилась. Сейчас она выглядела увереннее, чем когда-либо. С ее губ не сходила ухмылка. Голова была гордо поднята, плечи расправлены. Она то и дело выдувала пузырь из жвачки и с наслаждением лопала его. Чемпионка.
– Джессика, я готова, – Николь даже не взглянула на подругу. Лишь когда та подбежала к ней, удостоила вниманием. – О, привет… Лили.
Лили нахмурилась: неужели за столь короткое время Николь так зазналась, что забыла ее имя? А ведь перед стартами клялась, что они – лучшие подружки! Делилась секретами и сплетнями, показывала, какой она была на самом деле.
– Николь, сегодня будешь тренировать прыжки, – настроение Лили не ускользнуло от глаз тренера. Она нахмурилась, ее голос потерял теплоту и стал строгим, словно она разговаривала не с воспитанницей, а с обидчицей ее любимой дочери. И Лили была благодарна ей за такую маленькую поддержку.
– Но скоро чемпионат, мне надо готовить программу!
– Ты можешь занять мое место и заниматься, чем тебе угодно. Постойте, ведь это на мне жилет с надписью “Тренер”, – Джессика сложила руки на груди. – Марш на лед! Если ты не научишься прыгать чистый триксель – о чемпионате можешь и не мечтать.
Николь закатила глаза и что-то прошептала: Лили была уверена, что очередное ругательство. Она выплюнула жвачку, прилепила ее на бортик, оттолкнула и выехала на середину льда прежде, чем Джессика успела сделать ей замечание.
– Ты еще здесь? – она обернулась и недобро сверкнула глазами на Лили. – Нам больше не о чем говорить: уходи.
Но Лили не ушла. Она поудобнее устроилась на скамейке и принялась наблюдать за тренировкой. Если ее не пускают на лед, то хоть посмотрит, как катаются другие.
Джессика не стеснялась в выражениях: Николь допускала грубые ошибки. Из десятка попыток лишь несколько увенчались успехом, да и то по чистой случайности. Тренер так увлеклась замечаниями, что даже не услышала, как у Лили зазвонил телефон. На экране высветилось фото Аарона. Она торопливо ответила и сказала, что перезвонит позже.
Аарон не унимался: он отправил ей сообщение. Лили тут же покраснела, торопливо набрала ответ и прижала телефон к груди, будто кто-то мог подглядывать за их перепиской. Они не виделись уже несколько дней, и все это время Аарон общался с ней в соцсетях. Сначала ее пугала разница в возрасте – он был старше на десять лет, – но когда она узнала, что у них много общих интересов, расслабилась. Отцу ничего не сказала: он едва бы принял столько близкую дружбу между дочерью и ее лечащим врачом.