Меня что-то сбило с ног, повалив на спину. Не успела опомниться, как некромант сжал мои бедра коленями, а руки крепко прижал к полу, не оставляя шансов для движений. Я издала негромкий гортанный звук, когда его губы прижались к моим…
В первые мгновенья я была ошарашена, тело пробила дрожь, а дыхание сбилось. Словно волной меня накрыло непривычными ощущениями, и я прикрыла глаза, расслабляя губы, и позволяя чувствам завладеть моим телом, совершенно не задумываясь о последствиях. Горячие страстные губы… их мягкость и нежность уносят с собой в его мир. По телу разливается пламя, разрушая ледяные стены, а стук сердца заглушает все вокруг. И если бы я не лежала на полу, то просто потеряла бы почву под ногами от этого пьянящего головокружительного чувства.
Он целовал жадно, порой грубо, словно изголодавшийся от жажды зверь. И я тянулась к нему в ответ, осознавая, как ждала этого момента. Я хотела испить этот поцелуй, но он лишь сильней разжигал во мне желание.
Дверь в комнату распахнулась. Я испугалась, что сейчас все закончится, и в глубине души порадовалась, поняв, что он даже не шелохнулся, полностью проигнорировав вошедших.
– Ого, – восторженное восклицание Вики, и по ее голосу я ощутила, как она улыбнулась.
– И надо же так было разобрать комнату по кусочкам, чтобы получить один поцелуй, – во втором возгласе я распознала голос Тирена.
– Пошли, – видимо Вики потянула его обратно, и дверь снова захлопнулась.
Поцелуй стал более требовательным, обжигающим, но в миг все оборвалось. Он резко отстранился, с трудом переводя дыхание. Я и сама пыталась прийти в себя, не в силах оторвать взгляд от его таких теплых янтарных глаз. Как они прекрасны.
– Теперь, ты понимаешь? – произнес он, проведя рукой по моим волосам, убирая их со лба. – Ты невероятно упряма, но я дам тебе время все обдумать. Да и мне не помешало бы сейчас остыть, – чему-то усмехнулся он. – Но я хочу, чтобы ты сама мне все рассказала.
Он бросил взгляд на мои губы, и я уже подумала, что он поцелует меня вновь, но он сдержался и, поднявшись, вышел из комнаты, оставив меня ошарашенную лежать на полу.
Щеки полыхали. Он только что... Дарен... Когда? Когда я стала для тебя кем-то другим? Когда подарила подснежник? Или еще раньше?
В библиотеке большинство девчонок перешептывались о том, как мужчины ухаживают за женщинами, говорят им комплименты, водят на свидания, дарят цветы и конфеты. И это был единый идеальный образ в их представлениях, называемый романтикой. Но он никогда не проявлял ко мне подобного. Я даже и представить не могла его в подобной роли. К тому же, сама не отличаюсь сентиментальностью.
Но они ошибались... Есть куча других способов выразить свою симпатию. Как я не заметила этого раньше! Он был рядом, когда я нуждалась в помощи... Слишком внимательный, он всегда наблюдал, поддерживал, защищал. Он открывал свои тайны и показывал свой мир. Последовал за мной и доверился мне. Он не проявлял явно своих чувств и смог приблизиться так близко. Что же ты наделал, Дарен...
Я порывисто присела. Нужно догнать его, сказать насколько это... Рука словно прилипла к полу, и я не смогла двинуться к двери. Посмотрела на свою левую кисть, которая вместе с толстым слоем льда приросла к деревянной поверхности.
"О, моя дорогая, ты попала в эту ловушку чувств, я же предупреждала тебя, – врезался ее голос в мои мысли. – Любви не существует, не обманывай себя ложными надеждами. Разве ты не видишь, он играет с тобой!"
Вот они и последствия, о которых я позволила себе забыть. О той, что поселилась в моей душе... О той, от которой пытаюсь скрыть свои чувства. Но она знает. Всегда знает, где мое слабое место.
– Он тебе не помеха, – произнесла я.
"Неужели? Ты ведь хочешь рассказать ему... О том, кто ты есть... Но не будь такой глупой, когда он узнает правду, он отвернется от тебя. То, что ты сделала, непростительно. Ты станешь ему не нужна!"
– Неправда...
"Ты знаешь, что я права. Если ты откроешься, это причинит тебе боль. Ты рождена в проклятом роде, это дело времени, когда гены возьмут свое. Тебе не изменить этого".
В груди сдавило. Ненавижу ее! Из-за нее я не могу быть нормальной!
– Оставь меня, – прошипела я, стукнув кулаком по льду, освобождая плененную кисть.