Было страшно идти в гости к женщине, которую местные жители считали ведьмой, и все же я представляла, какую взбучку и шумиху устроит Анькина мама. Конечно, у нее уже сил не было возиться с этой постоянной клиенткой травмпунктов. А Воронцова нам еще была нужна.
– Тебя из дома можно выпускать только в наколенниках, нарукавниках и шлеме, – буркнула Миленка.
– Мы с вами не пойдем, девчат. Ведьма парней не жалует, – крякнул Вован, стараясь удержать Аню.
– Главное, дотащи ее до моего велосипеда, пусть сядет на раму, – попросила я.
Глава 3
Вечером того же дня, Ведьмин лог
С горем пополам мы доехали до Ведьминого лога. Он находился немногим дальше плотины, разделявшей деревню на две стороны. Место это было мрачное и жуткое, под стать владелице. Деревянный дом Прасковьи стоял у леса, подгнившие почерневшие бревна стен увивал плющ, а прямо над колодцем нависла ива. Здесь всегда стояла кладбищенская тишина, даже птицы надолго не засиживались. Как только мы спешились с велосипедов, стая воронов зловеще закаркала и взмыла, улетая прочь.
– Воронцова, вот же ж… – Милена выразилась не самым приличным образом.
– Знаю-знаю, девочки, честно говоря, нога уже и прошла… – пропищала Анька, с ужасом всматриваясь в темный одноэтажный дом.
– Нет уж, давай хотя бы мазь у нее попросим, чтобы наверняка, – решительно ответила я.
Мы медленными шажками приблизились к калитке. Переглянулись, чтобы решить, кто из нас рискнет ее отворить.
– Все с вами ясно, – фыркнула я и толкнула дверцу.
Металлическая конструкция издала оглушительный скрип, такой мощный, что пришлось зажать уши. Зубы свело.
– Бр-р… – передернуло Милену.
Терять было нечего, я подошла к двери и трижды по ней постучала. Внутри послышалось шарканье, затем дверь медленно, с таким же скрипом отворилась. На пороге никого не было. Я медленно, но все же сделала шаг вперед.
Дома у Ведьмы было холодно, как в склепе, да и запах стоял соответственный – затхлый и древний. Мы точно не знали, почему Прасковью прозвали Ведьмой и были ли тому реальные причины, но все деревенские обходили ее дом стороной. Бабушка Надя всего раз обращалась к ней – лет десять назад я сильно заболела, и ничто не сбивало мне температуру и не помогало избавиться от кашля. Прасковья дала ей одно из своих загадочных средств, и на следующий же день я была здорова как огурчик.
– Добрый вечер, Прасковья Павловна! – крикнула я, дергая за руку Милену.
Девочки ввалились в сенцы.
– Проходите, – прозвучал ледяной дребезжащий голос.
Мы осторожно ступали по дощатому полу, держась за руки. Анька прихрамывала и всхлипывала. Судя по голосу, Прасковья находилась в кухне. Мы еще не появились на пороге, как она произнесла:
– Аня, Милена и Аглая…
По коже пробежали мурашки. Может, она заметила нас из окна?
– Здравствуйте, Прасковья Павловна! – поприветствовала я.
Восьмидесятилетняя Ведьма в длинном черном платье сидела на стуле и смотрела вроде бы в нашу сторону, но словно сквозь нас. Взгляд ее был туманным и блуждающим. На один глаз она давно ослепла, незрячий белый зрачок выглядел жутковато. Старушка была крупной, кожа на лице и руках сморщилась и обвисла.
– Садитесь, – велела она. – Аня, подойди.
Аня испуганно посмотрела на нас и проковыляла к старушке.
– Ничего страшного с твоей ногой не случилось, – заявила Ведьма, которая, на секундочку, понятия не имела, зачем мы пришли.
При осмотре Прасковья безжалостно вертела стопой Ани, и та закусила кулак, чтобы не взвизгнуть. Мы с девочками приехали сюда в легких платьях поверх мокрых купальников, а в доме было так холодно, что зуб на зуб не попадал.
– Сейчас, – шепнула старушка и встала.
Поставив на газовую плиту чайник, она вышла из кухни. Мы сидели молча, подавая друг другу безмолвные знаки. После этой «беседы» я сделала вывод, что нам троим здесь одинаково не по себе. Шаркая, старушка вернулась в кухню. В руках она держала литровую банку, полную жидкости, по консистенции и цвету напоминавшей сопли.
– Сядь, – велела Ведьма Ане.
Когда Прасковья окунула два пальца в банку, раздался мерзкий «хлюп», и я еле сдержала рвотный позыв. Она нанесла мазь на щиколотку, а потом забинтовала ногу.
– Уже завтра не будет болеть, – сказала Ведьма в завершение.
– Спасибо вам огромное. Вы извините, что мы к вам так вломились, меня бы мама отругала… – произнесла Аня дрожащим голосом.
Внезапно на нас с Миленкой свалилось что‐то теплое и пушистое. С испугу мы подпрыгнули на старом диване.
– Мамочки! – вскрикнула я.