— Ага! — злорадно воскликнул Малек-Абдул. — Надеюсь, ты понимаешь, что это значит, брат? Английский король болен, поэтому он требует голубей. А сам потом нашлет на нас хищных соколов!
— Я поступлю так, как подсказывает мне сердце, — холодно сказал Саладдин. — Король Ричард внушает мне глубокое уважение. Поэтому пусть его посла обрядят в лучшие одежды, дадут ему дичи для короля и доставят целым и невредимым в лагерь христиан.
Малек-Абдул изумился, но даже он не осмелился перечить султану.
Лихорадка никак не отпускала Ричарда. Без сомнения, в этом был повинен нездоровый климат. Ричард снова бредил. Ему опять мерещился разговор с отцом, и он испытывал страшные муки совести из-за того, что они ненавидели друг друга. Такое с ним случалось только во время болезни. Когда Ричард был здоров, он убеждал себя, что отец сам во многом виноват.
Еще Ричарда неотступно преследовали мысли о Филиппе. Поначалу он считал, что Филипп прикидывается больным, поскольку ему нужен предлог для возвращения домой. Но потом выяснилось, что это далеко не так. Ходили упорные слухи, будто у Филиппа выпадают волосы и ногти и что вообще он очень плох.
— Это все из-за жары… — жаловался он. — Проклятая жара, пыль, насекомые… они меня скоро погубят.
Поговаривали, что даже в его тоске по Франции есть что-то болезненное.
«Неужели мы оба умрем?» — спрашивал себя Ричард.
Знать бы, что им простятся все их грехи! Освобождение святой земли — это же богоугодное дело!
В те часы, когда лихорадка немного отступала, Ричард размышлял о Саладдине, о великом, славном султане. Кто бы мог подумать, что нехристь может быть хорошим человеком?! Но, похоже, дело обстояло именно так. Пленные сарацины говорили о своем предводителе с огромным почтением.
Это счастье, когда о тебе так отзываются, говорил себе Ричард. Разве может дурной человек внушать такое уважение?
Да, конечно, сарацины не верят в Христа. Но зато они верят в Магомета. А он, видно, и вправду был святым. Во всяком случае, Магомет, как и Моисей, оставил потомкам заповеди, которые учили людей добру.
Но как это возможно, чтобы нехристианин был хорошим человеком? А впрочем, разве христиане все хорошие? Смех — да и только!
Ричард хотел засмеяться, но из его груди вырвался слабый хрип.
«Я умираю, — подумал Ричард. — Эта проклятая лихорадка меня доконала. Зачем, зачем я спал в юности на мокрой земле?! Господи, как меня тогда терзала мошкара! Я боялся, что сойду с ума. А здешние комары еще страшнее… Господи, но если я умру, что станет с Англией? А с Нормандией?.. Впрочем, с Нормандией все ясно: ее займет Филипп. А Джон… Джон, наверное, захватит английский трон… Но как же тогда Артур? Я же объявил его своим наследником!»
Он опять начал бредить и уже в полузабытьи заметил, что в шатер тихонько проскользнул телохранитель.
— Милорд, с вами хочет поговорить какой-то человек. Он пришел без оружия. Вы примете его?
«Нет! Я слишком болен», — хотел ответить Ричард. А сам произнес:
— Приведи его сюда.
Человек склонился над постелью и положил Ричарду руку на лоб. Она была прохладной, и ее прикосновение подействовало на короля успокаивающе. В его прикосновении ощущалась особая магия.
— Ты кто? — поинтересовался Ричард.
— Друг.
— Но ты не англичанин.
— Нет. Нам нужно поговорить наедине.
— Оставь нас! — велел Ричард телохранителю.
Тот замер в нерешительности.
— Уходи! — повысил на него голос король.
Когда они остались с незнакомцем вдвоем, Ричард задал следующий вопрос:
— Что привело тебя сюда?
— Я узнал, что ты на краю гибели, и пришел к тебе как друг.
— Скажи мне, кто ты.
— Ты уже и сам догадался.
— Но этого не может быть!
— Разве ты не чувствуешь, что между нами существует родство? Я много о тебе слышал и давно мечтал об этой встрече. У тебя сильный жар.
— Да. И… видения, — прошептал Ричард.
— Будем считать, что так…
— Саладдин!.. Почему ты здесь?
— У меня есть волшебный талисман. Я приложу его к твоему челу, и, если Аллаху будет угодно, лихорадка пройдет.
— Но ты ведь мой враг!
— И враг, и друг.
— Разве так бывает?
— Сейчас ты и сам видишь, что бывает.
Ричард ощутил, как что-то холодное прикоснулось к его лбу.
— Я дотронулся до тебя моим талисманом, — сказал Саладдин. — Теперь болезнь тебя отпустит. Но тебе нужна особая пища, чтобы ты быстро поправился, а ее нет в вашем лагере. Я пришлю тебе фруктов, цыплят — и ты быстро исцелишься.