Он решил посетить Аккру и поговорить с сестрой.
Кроме того, ему нужно было съездить туда, чтобы положить конец побегам из армии. Крестоносцы толпами сбегали из войска и перебирались по морю в Аккру. Переход по пустыне настолько измучил их, что они позабыли все свои клятвы.
Через несколько дней Ричард уже появился в городе. Во дворце началась радостная суета. Беренгария и Джоанна устроили пир, на который пригласили лучших музыкантов.
Но Ричард слушал их вполуха. Он был явно чем-то озабочен.
— Я ненадолго, — предупредил он. — Вскоре мне придется вернуться. Вы поедете вместе со мной.
Беренгария просияла.
— Ты скучал по мне? — с надеждой спросила она.
— Конечно, хотя и был доволен, что не взял тебя с собой. Поход был очень тяжелым, а я не желаю, чтобы ты выносила тяготы. Да и потом, оставшись здесь, вы избавили меня от лишних тревог. Бог свидетель, у нас и так было достаточно треволнений.
— Ричард всегда печется о нашем благополучии, — с любовью глядя на брата, сказала Джоанна.
Ричард был уверен, что ему удастся без труда убедить Джоанну выйти замуж за Малек-Абдула, но на всякий случай решил не заводить об этом речи до приезда в Яффу. В Аккре у него было полно других дел: нужно было пристыдить и вразумить дезертиров.
Король обошел город, громко обличая тех, кто дал клятву освободить Гроб Господень, а потом нарушил ее.
— Такие люди предстанут после смерти перед лицом Создателя, — заверял Ричард, — и устыдятся своих черных дел. Бремя их грехов будет настолько тяжким, что они не смогут даже разогнуться…
Ричард говорил так красноречиво и убедительно, что вскоре ему удалось склонить к возвращению в Яффу почти всех дезертиров.
Пополнив поредевшие было ряды солдат, он наконец приступил ко второму делу — переговорам с Джоанной.
При этом присутствовали Беренгария и малышка-принцесса, которая не разлучалась с ней ни на мгновение. Девочка тихонько сидела в уголке и вышивала.
— Джоанна, — начал Ричард, — я долго размышлял о твоем положении и намерен обсудить его с тобой. Ты потеряла супруга. Хочешь ли ты второй раз выйти замуж?
Джоанна изумленно вскинула на него глаза.
— Ну… смотря за кого… Если он мне понравится…
— Я знаю, — перебил ее Ричард, — что ты была счастлива в первом браке. И наверняка не откажешься от второго. Особенно если твой муж будет знатен и хорош собой.
— Но ты же не можешь найти мне такого… здесь! — ужаснулась сестра.
Ричард поцеловал ее в лоб.
— Почему не могу? Могу! И уже подобрал.
— Но кто он? — с тревогой вскричала Джоанна.
— Малек-Абдул, брат Саладдина.
От изумления Джоанна потеряла дар речи, а Ричард торопливо продолжил:
— Он высокороден и обладает прекрасными манерами, красив, умен…
— Но он же магометанин! — взмолилась Джоанна. — Сарацин! Как тебе только пришло в голову предложить мне стать женой такого человека?
— Дорогая, тобой владеет распространенное заблуждение. Ты считаешь этих людей дикарями. Но уверяю тебя, это совсем не так. Они храбры, культурны, умеют поддержать беседу… Да от такого жениха любая женщина будет без ума!
— Только не я! — упрямо выпятила подбородок Джоанна.
— Тебе, наверно, нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью…
— Ничего подобного! Говорю тебе: я не выйду за сарацина! Это мое последнее слово.
— Джоанна, ты ведешь себя неразумно. Ты поверила россказням невежд. А я знаю этих людей лично. Я сидел за одним столом с Малек-Абдулом. Он умен, обходителен. Им любая женщина может гордиться.
— Дочери Генриха Английского и Альенор Аквитанской этот сарацин — не пара!
Джоанну было не узнать. Куда подевалась ее обычная кротость? Сразу стало понятно, что отцом Джоанны недаром был Генрих Плантагенет. Глаза ее засверкали, словно раскаленные уголья.
— Сколько жен у этого сарацина? — зловещим шепотом спросила она.
— Не знаю… Наверное, несколько. Но какое это имеет значение?
— По-твоему, это неважно? Впрочем, по-моему, тоже, потому что я не собираюсь выходить за него замуж.
— Прошу тебя, будь благоразумна, сестра. Это дело чрезвычайной важности. От твоего решения может зависеть судьба всего похода.
— Что ж, в таком случае она окажется печальной. — Подумай о том, сколько человеческих жизней висят на волоске!
— Я лучше подумаю о своей жизни.
— Ты поступаешь опрометчиво, Джоанна.