Сердце Льва (СИ)

По углам, изголовьем к стенке, у которой стоял иконостас, были поставлены две кровати для Натали Арье и Наны – матери Льва. Женская спальня была украшена цветами. Всё это успел организовать Зурико в течение вчерашнего посещения дома.

На втором этаже была ещё одна спальня. В ней должны были размещаться мужчины.

Пока Леван занимался тем, что менял повязку на ноге Леночки, Зурико с Мишей залезли в чулан. Как раз для этого вечера Зура спрятал там буханку хлеба, масло, сыр, мацони, палку колбасы. Затем ребята взяли фонарь и пошли на чурис тави*. Зура нашёл деревянную лопату, тохи и оршимо (полую тыкву на бамбуковом шесте). Он разгрёб тохой насыпь над врытым в землю кувшином. Намочил деревянную лопату. Этой лопатой вокруг горлышка кувшина вырезал круг в глине. Поднял эту глиняную пробку. Вытащил две полукруглые дощечки, прикрывавшие горлышко кув– шина.Взял оршимо и опустил его в кувшин. Послышался звук льющегося в тыкву вина. Миша подал кувшин, и в него перелили вино из оршимо. После этого всё совершили в обратном порядке: закрыли дощечками горлышко врытого кувшина, замуровали глиняной пробкой, засыпали землёй.

*Чурис тави – дословно: «голова кувшина» – место, где закопаны кувшины с вином.

На обратном пути Зура нарвал зелень: лук, цицмат, праси,* укроп. Внизу на кухне Миша разжёг камин. Ната накрыла на стол. Леван понёс в спальню еду Име и Леночке. Помог Име, взвалившей на себя заботы о чужом ребёнке, подняться в спальню. Только после этого ребята сели ужинать.

На следующий день Зурико с Мишкой уехали домой. А место вчерашней «машины Штирлица» заняла белая «Волга» Гурама Гогитидзе. Это был однокурсник доктора Саши, которого тот попросил присмотреть за Леночкой. Соломон Арье хотел привезти доктора на своей «Ладе», но Гурам сказал, что на горной дороге доверяет только своей машине, и сам привёз чету Арье.

–

Ну, барышня, – окончив осмотр больной, снял очки доктор, – диагноз тебе поставлен верно, но на мой взгляд, стадия состояния завышена. И у Вас, дорогая госпожа Ната, тоже. Степень ваших болезней намного меньше. Тут или присутствует некоторый феномен, или в Москве страшные паникёры, или я старый осёл. Саша – врач от Бога. Я стар, но из ума ещё не выжил. Значит, присутствует некий феномен, который необходимо выявить.

–

Вот он, наш феномен, – сказала Има, указывая взглядом на Леванчика. – Это он всё сделал.

–

Да, – озадачено проговорил доктор, – и Саша то же самое сказал. Так что,

рассказывайте, молодой человек.

–

А что рассказывать?

–

Как Вы всё это понимаете?

–

Я говорил про то, что я думаю. Только мне никто не верит.

–

Верят. Верят! Ты говори, а мы, что поймём, а во что и поверим. А если и не поймём, и не поверим, то проверим.

А если проверить не сможем и поверить не захотим, – значит, тупые. Будем лечиться.

–

Где? – спросил развеселившийся Соломон, с гордостью поглядывая на своего сына.

–

А вот у него и будем лечиться.

*Цицмат – кирсалат, заячья капуста; праси – лук-чеснок – традиционная столовая зелень на грузинском столе.

Все внимательно уставились на Левана. Пауза затянулась, а он не мог собраться с мыслями.

–

Доктор, – обратился он к Гураму. – Это долгий и специальный разговор. А мама внизу уже накрыла на стол.

–

Он прав, – сказал врач. – Не зря ты – сын мудрого Соломона. А? – обратился он к Арье-старшему. – Что скажешь, мудрейший?

–

Радуюсь, – спокойно сказал Соломон Арье и пропустил гостя вперёд. – Если всё это правда, я уже не зря жизнь прожил.

Леван взял два кувшина и пошёл за вином. Зайдя в мара– ни*, он поставил кувшины, и слова сами полились:

–

Господи! – обхватив голову руками, взмолился он. – Помоги завершить то, что начато нами! Дай силы им и мне! Помоги им не потерять веру. Спасибо Тебе! Аминь!

Он ещё немного постоял молча, поднялся, открыл квев– ри**, налил вина в кувшины и понёс их в дом.

Мужчины уже сидели за столом. Нана подала горячие мчади, сложила еду для Имы и Леночки, и Лев поднял корзину в спальню. Когда он вернулся, Нана вытащила из углей камина кеци*** и подала горячего цыпленка доктору. Леван открыл второе кеци, и Нана подала цыпленка мужу.

–

Всё, всё, – сказала она сыну. – Садись. Я тоже сейчас подсяду. – Она обложила кеци листьями винограда, смазала заготовленного цыплёнка, положила на одну сковородку, закрыла другой, зажала их и сунула кеци в угли камина. Потом она проделала то же самое со вторым цыплёнком и кеци, сполоснула руки и села за стол.

Леванчик налил ей вина.

–

Пока, дорогая хозяюшка, ты хлопотала, мы тут уже выпили за нашу встречу. А теперь я бы хотел предложить тост за гостей этого дома. За Вас, дорогой Гурам, за теперь уже нашу Леночку. Этот дом знал многих гостей и был для них укрытием и храмом. Я к нему отношусь, как к самому

*Марани – место, где стоит ванна для выжимки вина из винограда.

**Квеври – зарытый в землю кувшин для хранения вина.

***Кеци – глиняные сковородки для жаренья в углях.

достойному члену семьи Чхеидзе. И пока не переведутся добрые люди, приезжающие гостить в нём, он будет стоять и радовать всех, в него входящих. За достойных гостей этого достойного дома!

–

За гостей этого дома! В Вашем лице, дорогой Гурам,

–

поддержала Нана мужа.

–

Гагимарджот, батоно*! – сказал Лев. Раздался звон бокалов. – Аминь! – повторившие тост выпили вино.

–

Да, вы правы, дорогой Соломон, – держа бокал, начал гость. – Этот дом действительно похож на сильного, доброго и мудрого старца. Он прост, просторен и уютен. Когда я вышел из машины, у меня появилось такое чувство покоя и защищённости, как будто кто-то сильный и добрый принял меня в свои объятья.Видно, у этого дома были прекрасные хозяева и достойные их гости. Спасибо Вам за благословение и прекрасное гостеприимство! – доктор поклонился и выпил вина.

–

Ну, что скажете, молодой человек? – обернулся доктор ко Льву.

–

А то, что Вы только что сказали, – уставившись на врача жёстким до неприличия взглядом, спросил мальчик,

–

это правдивые слова или просто Ваше желание сделать приятное хозяевам?

–

Всё, что я сказал, – насторожившись, начал отвечать гость, – я сказал от чистого сердца.

–

Я не о том, доктор. Я спрашиваю: Вы в самом деле почувствовали, что этот дом принял Вас в свои объятья?

–

Да! И, честно говоря, вначале даже опешил. Я давно не чувствовал себя таким спокойным.

–

В таком случае вы можете понять, что у всего в этом мире есть душа.

–

Я, – доктор был явно растерян, – никогда не думал об этом. Но если от дома веет добром и силой, значит, наверное, … да! Похоже, что ты прав.

–

Но, вы ещё сказали, что он имеет эти свойства, потому что «видно, у этого дома были прекрасные хозяева и достойные их гости». То есть вы предположили, что этот дом так воспитан?

*Гагимарджот, батоно – будьте с победой (груз.), пожелание здоровья, успехов.

-

Н-н-наверное… Правда, раньше я бы сказал, что имел в виду поэтический образ.

–

А сейчас?

–

Да, .наверное, всё же – воспитан!

–

А вы можете себе представить воспитание без усвоения информации?

–

Н-е-е-т. Конечно, нет!

–

А теперь скажите: Вы сейчас способны усвоить информацию, состоящую из таких понятий, о которых Вам не приходилось задумываться? Если да, то задавайте вопросы. Если вам нужно время для того, чтобы немного обвыкнуть в новых представлениях, – продолжим, как только у Вас появится такое желание.

–

Хорошо. Я подумаю.

–

Тогда, разрешите младшему за этим столом сказать