должны быть чёткая концепция и одержимые исполнители. Идея перестройки – муть. Что перестраивать и, главное,
–
во что? Этого никто не знает. А, значит, и нет никого, кто может быть реально одержим этой новой идеей. Её на самом деле нет! Это пустая отговорка.
–
Тебе кажется, что всех нас обманывают?
–
Нет. Они стараются себя обмануть. Что случилось? Как их бес попутал?
–
Просто, – раздался спокойный голос со стороны камина. – Что их путать? Они запутались ещё в начале века. – Адамбек встал со своего кресла, и супруги увидели округлившееся, ещё недавно бывшее по-арабски вытянутым, лицо Князя Земли с тёмными пятнами на полысевшем черепе.
–
Перестройка идёт семимильными шагами.
Мы поставили цель, и процесс пошёл. Вы считаете, что цель не особенно явная, – жизнь подскажет, мы примем корректирующие постановления, и процесс пойдёт в нужном русле.
–
А то, что государство устроило бойню, – это как вяжется с перестройкой?
–
Уважаемый гражданин, – руководитель снял очки и, запустив процесс их протирания, продолжил диспут. – Вы, наверное, слышали поговорку: «Лес рубят – щепки летят».
–
Какие щепки? Люди гибнут!
–
В процессе исторических перемен гибли не только люди – страны, народы вымирали, исчезали цивилизации.
–
Во имя чего? Ладно бы в процессе противостояния с врагом. А так – «процесс пошёл» – «щепки летят». Сами себя гробим!
–
Историческая необходимость.
–
Перестаньте валять дурака, уважаемый Адамбек,
–
Демиург закрыл глаза и продолжил почти спокойным тоном.
–
Эта «перестройка» – Ваша затея? «Разделяй и властвуй»
–
Ваш лозунг!
–
Вы мудрый человек. Всё, что делают люди, они делают самостоятельно. – Перед супругами вновь стоял Князь во всём своём великолепии. – Они создали империю безликих, одинаковых народов. Это что? Это взрывоопасная смесь. Мы с товарищем Иосифом старались её держать в равновесном состоянии, чтобы она не взорвалась. Остальные товарищи были менее честными перед собой и легко обманывались
видимым благополучием. Этот, последний, решил … кто его поймёт, что он решил… скорее всего, просто послушал свой бред, и он ему понравился. «Процесс пошёл», но не так, как он хотел, а так, как положено ему идти. Я не имею ничего против естественного хода событий.
–
Почему сегодня «естественный ход событий» такой страшный?
–
Я же сказал… Они взяли идею Создателя об общей человеческой душе и извратили её. Единая душа – не одинаковость личностей. Люди приходят с равными возможностями в этот мир «тренажа душ», но достигают разных результатов. Идея всеобщего равенства – бред. Смывать результат этой ошибки приходится кровью.
–
А мне как жить?
–
Ты творческая личность. Ты живёшь и творишь по законам гармонии. Не предавай себя. Не ищи того, что тебе чуждо. Живи, как подскажет жизнь. Твори! Теперь многие будут стараться творить. Гласность… Вертеп в искусстве. Держись!
ИСЦЕЛЕНИЕ. ЛЮБОВЬ.
Автандил Джохадзе, ближайший сосед и дальний родственник Наны, матери Льва, проходя мимо калитки, заметил Мишку, возившегося возле машины.
–
Гамарджоба! – поздоровался он.
–
Гагимарджос! – ответил на приветствие Миша.
–
Я вот смотрю, ты много времени возишься со своей машиной, а вчера вы с Леваном ездили на мельницу, и я удивился, как тихо работает двигатель. Он новый?
–
Да какой там новый! Он старше меня в два раза.
–
Так редко какой двигатель работает. Я-то знаю. Уже пятнадцать лет за рулём.
–
Ухаживать приходится, как за ребёнком.
–
Молодец! Ты, видно, хорошо разбираешься в машинах. Вот скажи, что это может быть? Когда еду, – стук такой, как будто стучит кардан. Проверил. Нормально. Думал: подвеска, глушитель, рулевая, редуктор. Всё проверил. Всего три дня, как из ремонта. Сделали, – как новенькая. А стучит. Я уже не знаю, что и думать.
Из машины показалось лицо Льва. Он надевал выстиранные чехлы на сиденье и с этой стороны машины был незаметен.
–
О! – обрадовался Леван. – Автандил-батоно! Как дела?
–
Леванчик! И ты здесь! Вот, – сосед начал пояснять Льву тему начавшегося с Мишей разговора, – я вижу, что наш гость хорошо разбирается в технике. А у меня машина после капитального ремонта стучит.
–
Нашего гостя зовут Михо, – представил друга Лев, – а это Авто Джохадзе, двоюродный дядя твоего соседа Зурико.
–
Очень приятно! – хором заявили оба профессиональных водителя.
–
А где сейчас стоит Ваш грузовик, батоно Авто?
–
В парке механизации. Я оттуда иду. Машину поставил и домой.
–
Ну, что, Леван? – спросил Миша и опустил капот. – Поедем, посмотрим, что там стучит?
–
Нет, не надо, – остановил ретивого автомеханика Автандил. – Я с утра поеду на элеватор, загружусь, а потом буду проезжать мимо. Если ещё будет стучать, заеду по дороге, посмотрите. А спросил я так. Может, что умное подскажет Михо?
–
Ты сказал, что всё проверил. Надо послушать, посмотреть. Приезжай, если будет стучать. Одна голова хорошо, а три – совсем хорошо.
–
Заеду. До свиданья!
–
До встречи!
–
Пока.
Вечером после ужина Леночка легла в постель, и Лев, как всегда, решил осмотреть её ногу, наложить повязку с лекарственным раствором. Он не поверил своим глазам: в самом центре злокачественной опухоли появился гнойный нарыв.
–
Има! – шёпотом позвал Лев. – Посмотри.
Старая женщина подошла и взглянула на ногу.
–
Ну и что? – спросила она.
–
Не видишь? Гнойник.
–
И что?
–
Гнойник, – повторил Леван.
–
Вижу. Это очень плохо. Что будем делать?
–
Это очень хорошо, – радостным тоном возразил
Лёва. – Это злокачественная ткань стала гнить. А значит, скоро опухоль переродится.
–
И что из этого? – не понимала женщина.
–
Опухоль станет доброкачественной.
–
И её можно будет удалить? – начала соображать Натали.
–
Не знаю. Наверное. Но злокачественная ткань стала гнить, вместо того чтобы расти. А значит, лечить рак уже не надо. Его и так не станет, сгниёт.
–
А что тогда делать?
–
Надо звать доктора Гогитидзе. Это уже дело классической хирургии. Пусть делают всё, что нужно, лишь бы не допустить гниение здоровой ткани и заражения крови.
–
Дай стул, – сказала старая женщина и облокотилась на стоявшего рядом Мишу. Иму трясло от рыданий. Она дрожала всем телом.