Сердце Льва (СИ)

–

Отомри, зачарованный витязь! Прекрасный букет, – она взялась за букет, а он не сразу понял, что надо разжать пальцы. – Может, цветы не мне?

–

Тебе, – вдруг ожил Василь, – тебе, родная! – Он снял с её плеч рюкзак, взял под руку и повёл к машине.

*Шеен мшобелдзагло – ты сукин сын (грузинский).

.– Куда едем? – поинтересовалась Ольга, пристёгивая ремень безопасности.

–

Меня научили, что ухаживать надо начинать с еды. Поедем в ресторан.

–

Сейчас утро. В городе рестораны ещё закрыты. Так что, если хочешь меня кормить в ресторане, давай поедим здесь. Привокзальные рестораны работают круглосуточно.

–

Хочешь? Поедим здесь. Командуй!

–

Ага. Приехала бы я, если бы хотела командовать? Обещал ухаживать всю жизнь, – начинай.

–

Ах, так? Поихалы! Держись! – он лихо развернул машину и быстро набрал скорость.

–

Куда мы едем?

–

До дому.

Ольге вдруг стало страшно.

–

Нет! Я кушать хочу.

–

Поедим по дороге.

–

Васичка! – взмолилась Ольга. – Давай остановимся в гостинице. Поедим. Отдохнём. Подумаем. Ну? Чего нам спешить?

–

Да, некуда нам спешить. Мы теперь будем жить размеренно, наслаждаясь каждой минутой. Я тебе обещаю

–

торопиться никогда не будем. Всё станем делать в своё удовольствие. Я ведь начал за тобой ухаживать? Значит, – он посмотрел на неё в зеркало, – распусти морщинки на лбу. Отныне тебе не придётся их напрягать.

–

Что? Я больше не должна буду думать?

–

Почему? Боже, сохрани! Думать ты будешь много, но

–

только о хорошем.

–

А о плохом?

–

А о плохом думать нельзя! Заборонено!

–

Что?

–

Запрещено!

–

А-а-а!

Василь свернул с трассы и остановил машину возле придорожного бунгало.

–

Пошли есть, – сказал он. Выключил мотор. Вышел из машины. Обошёл её. Открыл дверь и подал Ольге руку. Она грациозно вышла, взяла его под руку, и они сели в том бунгало, которое выбрала она. – Что будешь пить? – спросил он, когда заказ был сделан.

-

Шампанское.

–

К мясу шампанское не пойдёт. Шампанское – к десерту. А к мясу мы возьмём красное, сухое. А мне – томатного сока.

Ольга смотрела на своего ухажёра и не могла понять, откуда у этого крестьянина берутся такие манеры. А когда нож для разделки куска мяса оказался в его правой руке, Ольга не выдержала:

–

Скажи, пожалуйста! Сколько ты … Откуда ты всё это знаешь?

–

Я обещал за тобой ухаживать? – Ольга утвердительно кивнула. – Это значит, что я должен делать всё, чтобы тебе было хорошо. А тебе нравятся хорошие манеры. Пожалуйста! Будут манеры. Ты удивляешься, откуда они берутся? Я прожил больше тридцати лет. Не глухой, не слепой и не дурной. Я много читал. Кое-что видел. И если мне нужно вести себя, как лорд Уэльский, – нет проблем; как профессор университета, – пожалуйста.

Мгновенно изысканная небрежность в манерах Василя сменилась на напряжённо-въедливый взгляд, втянутую в плечи голову и сложенные ладонями руки. Ольга почувствовала радость и спокойствие. Она даже позабыла о неловкости, с которой задавала свой вопрос. Вмиг всё встало на свои места. А Василь, снова став галантным и спокойным молодым человеком, взял её лежащую на столе руку, повернул ладонью вверх и поцеловал.

Когда подошли к машине, Ольга прижалась к нему вплотную, обняла за талию и, глядя ласково в глаза своего избранника, попросила:

–

Мне сейчас никто, кроме тебя, не нужен.

–

Значит, едем в Киев.

Она потянулась, и Василь в первый раз обнял и поцеловал её.

Ровно через неделю, в это же время из Киева на Запорожье выехал «Москвич-412». В его багажнике и на заднем сиденье кроме рюкзака корреспондента лежало два чемодана.

–

Приехали, – объявил Василь, проезжая мимо стенда с приглашением в город. Ольга, дремавшая рядом, открыла глаза.

Этот день они провели в Запорожье. Подали заявление в ЗАГС, куда неделю назад уже обратились с предварительным

визитом Степан с Константином. Переночевали в гостинице. Утром, после завтрака, оба посетили парикмахеров. В полдень к гостинице подъехала чёрная «Волга», украшенная свадебными лентами. На переднем сиденье восседали Степан со Степанидой, а сзади Константин и Мария Борисовна, которую Ольга избрала своим свидетелем.

На пороге гостиницы появился Василий Степанович в черном удлинённом костюме под руку с Ольгой Павловной в бело-розовом воздушном платье и фате, которую удерживала на голове корона. В холле звучала музыка в исполнении оркестра Поля Мариа.

Через полчаса Ольга уже под марш Мендельсона поменяла свою девичью фамилию Нечаева на семейную – Сла– венко.

Как только чёрная «Волга» показалась на просёлочной дороге, церковные колокола зазвонили торжественно и призывно венчальным звоном. Колокольный звон вновь зазвучал радостно, взахлёб, когда в распахнувшихся дверях церкви, как на иконостасе, показались осенённые крестным знамением молодожёны.

Деревня веселилась! У молодёжи появилась возможность позабавиться, и она не упустила ни одного момента. Крали и продавали туфли невесты, саму невесту, перекрывали улицу, торговались, потешали и потешались сами. Когда к калитке дома Славенко подошла свадебная процессия, зазвучал бархатный добрый бас:

«Под разливы деревенского оркестра Увивался ветерок за фатой.

Был жених серьёзным очень,

А невеста

Ослепительно была молодой».

У порога Степан со Степанидой встречали молодых, и обречённая тарелочка попалась под каблук Ольги…

«Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба Пела и плясала,

И крылья эту свадьбу Вдаль несли.

Широкой этой свадьбе было Места мало!

Ей неба было мало И земли…

«      »

А на медовый месяц молодая чета Славенко поехала в Москву. Ольге надо было приводить в порядок свои дела и документы. Она заранее ощущала вкус интриги от знакомства своего прямого, как струна, мужа с кручёными представителями столичного бомонда.

Однако медовый месяц прошёл не на Кутузовском, а в Переделкине, на даче мэтра современной русской прозы Павла Никаноровича Нечаева. Автор крупных полотен бытописания современной России «Берендеевка души», «В поисках Сотворителя», «Умора лапотная» жил скромно, но красиво. Он очень дорожил своей независимостью, поэтому мысль пригласить молодую чету в гости не могла прийти ему в голову. Но они с дочкой прекрасно понимали друг друга, и её вопрос, нет ли у него желания позвать их на пару дней в качестве гостей, – не вызвал протеста в душе комфортабельного отшельника. Ему было понятно желание дочери посмотреть, как её суженый будет выглядеть на фоне элитного папаши.

–

Стой! – скомандовала супруга, и Василь остановил машину возле калитки дачи. – Ты подумал, как будешь обращаться к папе?

–

Как прикажешь.

–

А сам?

–

Павел Никанорович, Паша, папочка, папа, папулька, тестюшка, – выбирай!

–

Ладно. Сами разберётесь, – она вышла из машины, зашла за калитку и открыла ворота. Василь заехал, а Ольга побежала в дом.

–

Здравствуй, папа! – Ольга обняла отца.

–

Ну, замужняя дама, где твой супруг?

Василь запирал ворота.

–

Добрый день! – обратился он к хозяину дома. Мужчины пожали руки и внимательно посмотрели в глаза друг другу.

–

Так, – оценивающе сказал Нечаев. – Тяжёлый у тебя взгляд.

–

Добрый, – возразила дочь.

–

Тут, видно, кому как, – согласился отец. – Заходите и располагайтесь. Вы у себя дома.

–

Спасибо! – Василь вытащил из багажника чемодан и понёс в дом.

–

Будете спать на мансарде, – распорядился отец, – там воздуха больше.