Чонин вздыхает, видя его извечно мрачный и хмурый вид, но старается не показывать, как его огорчает такое поведение парня.
Тао молчалив, хотя писатель старается вытянуть его на разговор, но тщетно.
Ким читает ему книги, Тао делает вид что слушает, не рискуя сознаться, что ему тяжело воспринимать информацию и монотонное чтение звучит для него как: «Они бла-бла-бла… гора бу-бу-бу… хоббит… бла-бла-бла…». Хотя через какое-то время Чонин и сам понимает, что его задумка не сильно удачна и читает юноше только перед сном. Под этот хаотичный шум он проще засыпает.
А потом писатель притаскивает какую-то черную пластмассу прямоугольной формы. Тао не знает что им движет, но это пробуждает в нем животный страх и он так дергается в сторону от него, что падает с постели и, завывая, уползает в угол. Там он сидит исподлобья затравленным взглядом глядя на бегающего вокруг Чонина, восклицавшего что-то вроде: «Это пульт от телевизора. Я идиот. Тао это не он… не он! Я же больше ни разу!». Тао не понимает что за «он» и о чем вообще речь, он только огрызается всякий раз, когда писатель пробует приблизиться, недовольно рыча:
— Не подходи ко мне!
Чонин чуть не плачет, и бросается к примчавшемуся Паку с попыткой объясниться, почему его пациент походит на загнанного волчонка. Чанёль несколько секунд смотрит на него, а после слегка усмехается, бормоча под нос:
— Прямо копия Бекхёна…
Тао вздрагивает, мгновенно отходя, и любопытно спрашивая:
— Кто такой Бекхён? Я такое имя, кажется, уже слышал.
— Может быть, когда-то вы и пересекались где-то. Я не знаю, — Чанёль некоторое время сомневается, а после произносит, — Он, как и ты, мой пациент. Возможно, я даже познакомлю вас, когда тебе станет лучше, да и его можно будет допускать до общения. У него тоже не простой случай, хотя не такой как у тебя.
Слушая Пака, Тао забывает о своем испуге и, не без посторонней помощи, возвращается в кровать.
Чонин после получает нагоняй от врача, долго с ним беседует, и на следующий день приносит новый непонятный Тао предмет, держа его в поднятых кверху руках.
— Это не пульт. Это называется плеер. Им можно слушать музыку. Тебе раньше нравилось слушать её. Я подсоединил его к колонкам, так, пожалуй, будет проще.
Тао относится к презенту настороженно. Чонин объясняет, как пользоваться техникой и включает парню первую композицию. Юноша хмурится, потому что ему все еще сложно воспринимать множество звуков, но мелодии его успокаивают.
Писатель оставляет Тао одного и уходит заниматься своими делами. Парень слушает песни, но не чувствует какого-либо особого воодушевления. Когда же начинает звучать очередная мелодия, внутри, будто что-то сжимается и натягивается, заставляя застыть и напрячься.
— Quando sono solo
Sogno allʼorizzonte
E mancan le parole…
Услышав мелодичный голос, Тао сгибается пополам.
Чонин забегает спустя пару секунд, услышав громкий надрывный плач.
— Выключи. Пожалуйста, выключи. Мне больно. Невыносимо больно.
Ким выключает музыку, подходя к кровати и садясь на край постели. Тао захлебывается слезами, и писатель может лишь обнять его, стараясь хоть как-то облегчить его страдания. Парень плачет на протяжении почти получаса, пока не забывается сном.
*
Чонин устало опускается на кухне за стол, складывая на него руки и опуская поверх голову.
Он полностью вымотан и выжат.
Ким не ждал, что будет просто, но все оказывается сложнее, чем он предполагал.
Ему кажется, что теперь это вовсе не его Тао. Мрачный, угрюмый, нелюдимый, болезненный и страдающий. Вид такого парня разбивает ему сердце, но Чанёль убеждает его, что у Тао это временно и ему станет лучше, а пока следует набраться терпения.
Писатель старается сделать все верно, но раз за разом все становится только хуже.
Чонин думает, чем он может еще помочь Тао, но в голову не приходит абсолютно никаких идей.
*
Тао снятся непонятные отрывки. Всё мутное и размытое. Ни четких форм, ни лиц людей, никакой конкретики. Все смутно, невзрачно и обрывочно. Словно фотоснимки или кадры с вырезанными сценами из кинофильма.
Двухэтажное здание из красного кирпича и толпа ребятишек. Яркие лампы над операционным столом. Бегущий темноволосый мальчишка тащивший его за руку. Светлые залы со множеством детей и подростков. Ряды книг на полках. Звук постукивания и двигавшиеся пальцы на электронной клавиатуре. Звонкий смех и мелькающие комнаты с беготней от робота желающего погладить «утащенные» вещи. Боль в порезанном пальце и попытка незаметно его спрятать. Он знает только одно, ему не простят ошибок. Надо делать вид, что все всегда в порядке. Главное улыбаться. Всегда. Улыбка может спрятать все что угодно.
Солнечные лучи, подсвечивающие зеленую листву, грязновато-голубое небо. Шум улиц. Движение машин. Осколки техники. Темные тени. Неразличимый голос. Крупные ладони. Музыка. Асфальт под ногами с редкой листвой. Тревожный шепот и тепло чужой кожи в руках. «Люблю тебя…» Страх и отчаянье, бешенный стук сердца. Белые дверцы отъезжающего грузовика. И резкая боль, прошибающая все тело, словно пронзенное молнией.
Тао просыпается оттого, что подушка намокла от слез. Он слегка отстраняется от нее, переворачивая другой стороной, и вытирает мокрые следы на щеках. Парень пытается вспомнить, что ему снилось, но ничего не выходит. Он помнит только одно — фигуру в черном капюшоне.
*
— Ну, Кенсу! Ну, пожалуйста!
— Чонин! 29 августа! Издатель больше не может терпеть. Показывай, что там у тебя! Будем работать!
— Я в магазин собирался! У нас продукты закончились!
— Я схожу. Куда идти только?
Ким и До прерывают свой спор, оборачиваясь к дверям кухни, где стоит заспанный Тао.
— Ты себя хорошо чувствуешь?
— Нормально, Чонин. Ты же знаешь, что последние два месяца у меня все в порядке. К тому же доктор Пак говорит, что мне надо больше двигаться и поскорее приходить в форму.
— Но вдруг ты устанешь по дороге? Несмотря на массаж и упражнения, я волнуюсь за твои мышцы.
— Чонин, ты как мамочка. Все со мной нормально.
— Да отпусти ты его. Вы ведь уже ходили на прогулки.
— Только в ближайших окрестностях, а магазины все в городе внизу.
— Это от силы полчаса ходьбы, Чонин.
— Вот ведь упрямцы.
Тао слегка улыбается. До хмыкает, довольно ему подмигивая.
Ким вручает юноше банковскую карту, наставляет что следует купить и где, объясняет как добраться до того или иного магазина, вручая на всякий случай GPS-навигатор. Тао смотрит на него, невольно ловя себя на мысли, что главное его не сломать и для надежности прячет в карман куртки.
Чонин провожает его до порога и следит взглядом за уходящей по дороге фигурой, пока Кенсу, ворча, не затаскивает его в дом.
Тао улыбается их поведению, но стоит скрыться из виду своих «нянек», как улыбка блекнет.
Парень двигается вниз по улице, смотря на катающихся на велосипедах и скейтах детей и подростков, пока их родители заняты на работе. Солнце приятно пригревает, с моря дует приятный бриз и Тао позволяет себе немного расслабиться.
Старания Пака не пропали зря, и Тао смог восстановиться, хотя до сих пор не помнит многих вещей. Юноша не сильно тревожится об этом, почему-то ему кажется, что прошлое у него было не сильно радужным, хотя порой он и мается от сновидений о человеке в черном капюшоне. Это единственное что не дает ему покоя.
Спустившись в город, Тао, следуя указаниям Чонина, проходит по магазинам. Они, в отличие от похожих на технологические ящики своих собратьев в мегаполисах, имеют стеклянные витрины с различными витиеватыми надписями и вывесками. Выставленными на прилавках товарами, а не их электронными изображениями, которые ты лишь отмечаешь нажатием клавиши и получаешь уже на кассе.