Коррелион-Сигма относился к планетам, считавшимся слишком сложными для колонизации. Большое количество активных вулканов и сложная тектоническая ситуация превращали весь мир в настоящий ад, явившийся прямиком из древних сказаниях человечества. Места геологических разломов превратились в выжженные пустоши с нагромождением кривых скал из затвердевшей пемзы, где землю покрывал густой слой пепла и текли реки из раскаленной лавы. Относительно спокойные центры тектонических плит стали морозными пустошами, где температура не поднималась выше ста пятидесяти градусов ниже нуля. После терраформинга подобные условия с натяжкой можно было назвать нормальными, однако планета все же оставалась непригодной для заселения. Именно потому на поверхности располагался только тренировочный центр будущих пилотов боевых роботов Ориона. Здесь новичков закаляли и готовили, прежде чем посадить за рычаги управления сильнейших машин войны, созданных человечеством, и отправить в бой.
Космопорт Солар-два был одним из трех мест на Коррелион-Сигма, где шаттл вообще мог приземлиться без опасности разбиться. Автоматические уборщики ежедневно вычищали посадочные полосы от пепла, остававшегося на металлокомпозите после местных серых дождей. Кому-то непосвященному подобие снегопада, в едва пробивающихся сквозь плотные облака лучах местной звезды, могло показаться красивым, но для местных же оно было сплошной головной болью.
Космопорт и вся колония, размещенные на стабильной скальной гряде в центре тектонической плиты, представляли собой систему полуподземных структур и бункеров, спрятанных глубоко под горами от чудовищного климата планеты. На поверхность были вынесены только посадочные платформы, поднимавшиеся со склонов хребта на мощных бетонных опорах.
Челнок заходил на одну такую по крутой дуге, едва удерживая курс под порывами сильного ветра, перенасыщенного пылью и вулканическим пеплом. Плазменные двигатели, переработанные с учетом местных условий, ревели на повышенных мощностях так, словно готовы были взорваться в любое мгновение.
В пассажирском отсеке отсутствовали иллюминаторы, потому кадетам оставалось лишь молча сидеть, понимая, что от них ничего не зависит, и остается надеяться лишь на мастерство пилота. Перед глазами подрагивали стенки корпуса с ребрами жесткости, то и дело мигали красные лампочки, а, если вглядываться в полутьму, можно было заметить испуганные лица сотоварищей. Снаружи надсадно ревел двигатель и гудел ветер, словно пытаясь сдуть небольшой кораблик, вошедший в атмосферу.
- Что, девочки, страшно? – сержант Хорригон, присоединившийся к ним на орбитальной платформе высоко над поверхностью планеты, поднялся со своего места и принялся спокойно расхаживать по салону, пока шаттл трясло и раскачивало. Хватаясь за поручни, он улыбался так, словно ему рассказали смешную шутку. – И это только начало, на поверхности будет веселее. Однако об этом потом, сейчас дам-ка я вам краткий инструктаж как выжить в те первые полторы минуты, которые понадобятся, чтобы добежать от челнока до гермошлюза. У каждого из вас под сидением сумка с респиратором замкнутого цикла. Прежде чем вываливаться наружу, убедитесь, что он напялен на ваши морды и герметизирован. Если вы этого не сделаете, то уже через тридцать секунд надышитесь вулканической пылью. У вас в легких она превратится в цемент и наглухо их закупорит. Это далеко не самая приятная смерть, могу заверить. И, кроме того, я не хочу, чтобы вы таким образом быстро и легко от меня отделались. Если кто-то умудрится задохнуться на посадочной полосе, клянусь здоровьем вашей матушки, раздену ваш труп и подвешу его за ноги над гермошлюзом в назидание остальным одноклеточным, которых сюда пришлет командование!
Челнок, включив посадочные двигатели, опускался с глухим воем на открытую, продуваемую всеми ветрами платформу. Когда заскрипели амортизаторы выдвинутых опор, пилот отключил системы посадки, и завывания наконец-то прекратились. Вместо них теперь слышно стало, как бьется в корпус ветер, на такой высоте усиливавшимся в разы.
- Надеть респираторы! Приготовиться к выходу! – скомандовал сержант, потянувшись за своей защитной маской, висевшей в сумке на поясе. – Люк открывается! Не задерживаемся!